Нигилисты

– Это что? – Спросил он обрисовавшегося теперь в полный рост, в ширину и отчасти даже в толщину форменного человека.

– Курьерская служба. Дипломатическая почта.

Илья высунул голову на площадку. Пролетом ниже стоял еще один человек. У ног его темно-синий мешок, на котором Илья смог разглядеть только …MATIC BAG. Начало надписи пряталось на другой стороне мешка.

– Это что? – Помахал Илья бумагами перед носом курьера.

– Курьерский лист. Сопроводительные документы… Прошу ваш паспорт.

Илья еще раз глянул вниз, оценил обстановку…

– Заходите.

Тот, что стоял перед дверью кивнул своему напарнику и смело шагнул в квартиру. Ему нечего было бояться. Государство, принявшее дипломатический груз защищало его всесторонне. Никто не мог его задержать или арестовать. Правда, его легко могли отоварить битой по башке, но Илья этого делать не собирался, а никого другого в подъезде не было.

– Что, прямо мне? – Илья подал паспорт и кивнул на мешок, с намечавшимся внутри прямоугольным ящиком.

– Ну, если вы Илья А-лек-се-ич… – Шелестел страничками паспорта форменный человек, – то… Да. Вам. Распишитесь.

– А что это? – Расписываясь, все же спросил Илья.

Курьер покосился на него, но ничего не сказал. Лишь пожал плечами.

– Это ваша почта, – отозвался второй, который и занес мешок в квартиру.

Оба отступили к двери. Главный, как определил его Илья, заложил бумаги в кожаную папку, сделал нечто вроде поклона стоящему перед ним в трусах мужчине (Илья даже не замечал того, что не оделся, слишком был ошарашен тем, что происходило сейчас и накануне):

– Вализа передана вам в руки… – и видя непонимание в глазах принимающей стороны, как-то удивительно легкомысленно и небрежно подцепил кончиком блестящей туфли доставленный груз, поясняя, что за «вализа» такая, – «дипломатик бэг» – мешок. – И вновь официально: – С этой минуты мы за него ответственности не несем.

Все это можно было принять за продолжение сна, но, кажется, за тот час, что Илья был дома, никаких снов ему не снилось.

Он вчера (да какое там вчера, сегодня уже перед рассветом!) как только лег в кровать, точно в погреб упал.

В детстве, у бабушки в деревне, он – пятилетний – лазил по задворкам, вокруг старой бочки, заросшей полынью, по зарослям сладко пахшей вызревающей за полусгнившим забором конопли. И вот в конопле, шагнув, не видя куда, он не вскрикнув даже, полетел вверх ногами. Может, потому ему показалось, что и сам он летит вверх. Но вверх летели высокие стебли, сплошь заросшие узорчатыми светло-зелеными листьями, летели до самого неба. В облака. А он упал на глиняное дно заброшенного погреба без крышки.

Зеленый всплеск, как взрыв, сердце, подлетевшее к горлу и… тишина. Тишина и темнота. Полная и абсолютная, хотя вверху синел квадрат разверзнутого творила.

Вот и ночью, лишь только он донес голову до подушки, полетел вниз. В небо. И даже сладкий запах конопли окутывал его. Так, он заметил, пахла Лиля, ее волосы.

Домой он пришел от нее к самому утру, крадучись вдоль затененных от фонарного света стен зданий.

К Лиле он не собирался, но два пистолета, из которых палили в его голову неизвестные, видимо, сообщники тех первых двух – из подворотни – загнали его к ней.

Чем он так насолил всей этой кампании – было непонятно. Кто стрелял – он не видел.

Желтый свет фонарей. Удар биты о стену. Вой двигателя. Рванувшая на него машина…

Память бросала обрывки вчерашнего на шершавый лед дороги, по которой он несся, спасая свою жизнь. Этот серый с черными кусками лед долго стоял перед глазами.

Пока машина огибала бульвар – до ближайшего поворота – Илья напрямую, перескакивая низкую, но жесткую стенку кустарника, уклоняясь в сквере, от хлещущих по рукам и лицу веток, побежал к желтой семиэтажке, зеркально отражавшей тот дом, в котором жил он сам. За мощными стенами дома-крепости, квадратом окружавшими двор, он знал, был узкий туннель, возникший некогда от того, что рядом с основным домом выстроили детский сад. В этот проход не протиснется ни один автомобиль.

Маневр Ильи удался, но не вполне. Лишь только машина встала у спасительной щели, и он перевел дух, как тут же с нарастающим ревом ее обошел мотоцикл и ринулся прямо на Илью.

Отбиваться можно было только ноутбуком, но Илья вдруг понял, что именно он то и нужен преследователям и, стало быть, нужно сберечь его начипированную башку в целостности и неприкосновенности.

Как будто в голове разнесло неизвестными ветрами тучи, и выглянуло солнце, засияло и высветлило: ноутбук! тайна!

Что-то там есть. Что? Что-то – чего он не знает. Он не знает в своем ноутбуке? Получалось, что так.

На улице, пользуясь теменью этого угла, утонувшего в тени дома, заслонившего и луну, и фонари, спрятавшись за трансформатор, Илья пропустил мимо себя мотоцикл и пока тот суетливо нырял носом то в одну сторону, то в другую, пытаясь обнаружить беглеца, предпринял, по его мнению, некий благоразумный шаг. А потом кинулся наперерез мотоциклистам.