Нигилисты

Человек отступил так, что его можно было разглядеть. Да, собственно, что разглядывать и так ясно: серый малый в зипуне, серый голос в тишине… Ботинки вот только почему-то желтые в стиле Timberland Company, основанной в середине прошлого века, удачно выехавшим из Одессы старым или молодым евреем (или только так кажется по имени его) – Натаном Шварцем… Да, ботинки желтые. А в остальном человек-асфальт. Пройдет, и не заметишь. Но потому и – желтые, что сейчас их каждый второй носит! Все учтено.

– Повестку присылайте – поговорим.

– Вы меня не правильно поняли.

– Вот именно.

Человек подумал секунду, и протянул карточку:

– Здесь есть адрес и телефон. Если что – спросите… – Он оценивающе окинул Илью вкрадчивым взором тихих вылинявших глаз – можно ли уже? Можно: – Спросите Фому.

– Просто Фому?

– Да – просто Фому. Вас поймут.

– А если нет?

Последнее время его не понимали.

– Если что-то очень срочное и важное, – (как будто Илья и в самом деле собирался звонить по предложенному телефону, или серьезно только что сказал – «А если нет?»…), – добавьте: «по делу Гавриила».

Илья бросил карточку на сидение: «Гавриила!..» И, не глядя больше на человека в массовых желтых лицензионных или контрафактных ботинках, стал выруливать в конец двора – на разворот или в арку, если свободен проезд.

Конечно же, проезд был наполовину загорожен грузовичком, испещренным по белому боку корейской жидкой писаниной, намалеванной тоже какой-то жидкой, будто выцветшей еще в банке голубой краской. Из него мужик неспешно таскал к черному входу японского ресторанчика «Сакамура» плоские картонные коробки с мелкими морскими гадами и с замороженным минтаем – для изготовления суши.

– Ты долго еще? – Крикнул ему в окно Илья.

Мужик неодобрительно глянул на его громоздкий «RANGE ROVER Defender 110» как на воплощение зла и хмуро зашагал по натоптанной тропинке.

– Ну… суши тебе в уши! – Илья с трудом стал разворачиваться на тесном пятаке.

Когда удалось вырулить в нужном направлении, он выбрался из машины и направился к грузовику.

Мужик на всякий случай забежал вглубь подъезда и оттуда, блестевшими в полутьме глазами, наблюдал за Ильей.

Илья захватил грузовик за зад, тряханул, приподнял и, волоча колеса по льду, развернул его на 120 градусов, заклинив между бетонными блоками-ограничителями. Теперь молчаливому мужику нужно было или повернуть свое авто к народу передом, а к себе задом, как прежде, а это куча рулежки. Или ходить боком типа крабом, огибая с коробками в руках, будку грузовика и скользя по льду.

– Работай, – не глядя, бросил Илья и пошел к своей машине.

По мышцам пошла кровь, и малость отлегло на душе.

Он решил обязательно сходить вечером в зал.

А когда? После Петровича. Если там обернется по быстрому.

На втором выезде, к которому он сейчас направлялся, были старые чугунные ворота, причудливого литья, распахнутые навечно и даже заасфальтированные понизу в этом их дружелюбном распахе. А также параллельный проход под малой аркой на улицу – для пешеходов. Боковым зрением Илья выхватил фигуру человека, смотрящего прямо на него, затем отметил странный взлет тела, мелькнувшие в воздухе желтые ботинки и их литые желто-кофейные подошвы.

Илья еще выбирал дорогу, объезжал коробку из-под обуви, потому как в ней могло оказаться все что угодно, а в голове уже четко сформировалась картина, которую он не видел в полной мере, но в которой теперь не сомневался.

Картина сводилась к следующему: человека сбили, подбросив к верху (только так он мог увидеть пресловутые желтые ботинки и их подошвы на уровне груди), а потом утащили куда-то по грязной наледи.

Может он упал, а его хотели поднять и подтягивали к себе? Нет, его тащили. Тащили в темноту узкой подворотни.

Илья тормознул и кинулся к этой подворотне. Никого.

Выскочил на улицу, но и там кроме фургона с корейскими растянутыми иероглифами, газанувшего особо яростно и вышвырнувшего песок из-под колес ему в ноги, – никого не было.

Кореец несся за черным огромным внедорожником, заляпанным подтаявшей не городской серой грязью. Мотор внедорожника выл, набирая обороты. Можно было предположить, что он панически или напротив, хищно, в азарте погони стремительно набирал скорость. Скорее всего, от нуля, настолько мощно он ревел.

И та и другая машина могли участвовать в истории с желтыми ботинками. Вероятнее всего – джип. Ему это ближе по жанру.

А эта рыбовозка? Но почему «рыбовозка»? Не мог тот «кореец» за столь короткое время развернуться, выскочить в арку, обогнуть дом по внешней стороне и опередить Илью, двигавшегося по двору.

Но машина точно такая же.

В маленьком скверике, напротив, за областной библиотекой, ходили дневные собачники. Их было немного, но они были. Вот с самого края бродит с небольшим шерстяным клочком, окутанным со всех сторон в семь одежек, пузатый мужик, старательно выгуливающий свой живот и – на нем – этот клочок с терьеристой мордочкой. Можно спросить у него.

– Пьяного увезли, – только и сказал тот.

– Почему – пьяного? Он что – песни пел?

– Ну, а кого еще потащат волоком?