Нигредо

Так, копаясь и перебирая одежду, Коля нашёл единственные джинсы, которые надевал на редкие одинокие вечерние прогулки и неожиданно клёвую красную рубашку и чёрный галстук к ней. Примерив наряд, остался от себя в восторге. Покрутившись перед зеркалом, обнаружил, что имеет для человека, не занимающегося спортом, довольно упругую и объёмную попу. Расстегнув рубашку, взглянул на свой живот. Будучи совсем щуплым, обнаружил выглядывающие из-под кожи очертания кубиков пресса. И неожиданно ощутил себя… Сексуальным. И чем дальше, тем больше начинала шалить его фантазия, где Коля представлял, как красивая и стройная девушка с грудью плюс-минус третьего размера уже снимает перед ним лифчик, поцелуями покрывает его пресс, а потом…

– Хочешь пососать мой член, да?

Коля достаёт из ширинки эрегированный пенис и начинает махать им перед зеркалом, высовывая язык и покусывая губы, а ещё играючи водит бровями. Потом начинает медленно мастурбировать, закрыв глаза от наслаждения.

– О, да! Детка, давай! Соси мой хуй, шлюха! Да!

Неожиданно слышит в коридоре шаги. Со скоростью самого быстрого ковбоя на диком западе натягивает джинсы. В тот самый момент заходит мать.

– Коленька, ты ужинать будешь?

– Да, мам.

– А что будешь? Макароны по-флотски, или пельмени тебе сварить?

– По-флотски.

– Хорошо.

Мать вышла из комнаты.

«Хорошо, хоть не заляпал всё спермой…» – подумал Коля, глядя на себя в зеркало. Додрочил, вытер пот со лба, стал переодеваться в домашнюю одежду.

И если прикид он выбрал себе легко, то была ещё одна смущавшая его проблема – прыщи на лице. Раньше, конечно, их было больше, но они его до сих пор смущали: даже не столько тем, что они приятно хрустели, когда их давишь, и не желанием очистить кожу от них быстро и радикально. Он их давил так сильно, что после всегда оставались обширные ранки с коркой, заживавшие по целой неделе. Приходивший в школу с изуродованным лицом и пренебрегавший тональником Коля становился из-за этого объектом даже не насмешек, а жалости вперемешку с омерзением, ибо выглядел как прокажённый или больной краснухой. И выглядело это даже хуже угревой сыпи. Мать всеми силами старалась отучить ребёнка от выдавливания прыщей, но иногда была не прочь сама хрустнуть парочку особенно больших, ибо к этому его приучила. Коле же процесс понравился после выдавливания особенно огромного прыща над верхней губой, ибо дерьма оттуда вылезло столько, сколько дают одновременно выдавленных пять или даже семь подряд. Так он и стал в глазах школы самым прыщавым чмом на земле, но сделать с собой буквально ничего не мог.

К десятому классу всё прошло само, но редкие гады на коже ещё вылезали. Решив от них избавиться до вечеринки, Коля купил в аптеке лечебную мазь, и в течение трёх дней до дня Д обильно мазал лицо в надежде, что, использовав за это время весь тюбик, гарантированно и быстро удалит все прыщи. К концу результат был сомнительный, но лучше, чем отсутствие оного.

***

– Итак… – продолжала учитель биологии Вероника Борисовна, – Чарльз Дарвин сразу после возвращения в Англию пишет книгу, где все свои эволюционные изыскания описал и систематизировал, обосновав, таким образом, теорию происхождения видов. С того момента на него начались нападки, якобы Дарвин пытался убедить всех, что человек произошёл от обезьяны…

Коля взглянул на дату, была суббота – день вечеринки. Учитель продолжала.

– Ему было крайне тяжело отбиваться от нападок ненавистников, но в то же самое время он нашёл и единомышленников. Так постепенно теория эволюции Дарвина начала преобладать в научном сообществе… – прозвенел звонок, – так… Продолжим на следующем. Будем обсуждать, что общего есть у человека и обезьяны наглядно.

Класс в основном вышел из кабинета. Круглов, Поветкин, Михайлов, Марина с Ирой и Коля с Васей остались внутри. Только учительница с большинством учеников покинула класс, как Круглов тут же воскликнул:

– Ну чё, ребят? Уйдём с уроков? Нас уже ждут, если что.

– Да ну… Чего так рано? – удивилась Марина, – ещё только полдень.

– Да там дядя Вова уже бухает.

– Он как всегда… – помотал головой Поветкин.

– Ну так что? Идём? – спросил Круглов остальных.

Все согласились. Вася улыбнулся Коле и кивнул ему.

– Пошли?

– Да, пошли!

Для Коли так прогуливать уроки было, конечно, в новинку. Если и уходил раньше, либо не приходил вовремя, то его всегда можно было найти в библиотеке, либо одиноко шастающим по центру Апатитов от Полярного до Атлета, а оттуда ещё куда, либо по аллее на Дзержинского. Прогуливать же уроки с кем-то, имея желание повеселиться до вечера… Такое с Колей действительно было в первый раз, пусть большинство и будут удивлены это узнав.

О своём намерении вечером сходить и потусить Коля, разумеется, сообщил матери. Та была удивлена и обрадовалась одновременно.

– Наконец-то! Сходишь хоть, да пообщаешься с кем-нибудь! А то всё дома, да дома! Ты хоть с уроков вернёшься домой пообедать?

– Да, конечно, мам.

– Хорошо. Тогда давай, не опаздывай. Я борщ буду варить.

– Ладно!