Никак

Алиса пребывала в явном, плохо и неохотно скрываемом ажиотаже. Впервые за долгое время у нее был весомый повод строить глазки, алеть восторженным румянцем – в тон важного, и срочного, и с непривычки пронзительно врезающегося повсюду нижнего белья, – кокетливо поигрывать костылем и звонко хохотать. Одним словом, ей казалось, что она на самом настоящем первом свидании… Однако самовнушение, построенное на крепком фундаменте самообмана (что-что, а эта конструкция удавалась Алисе особенно ловко), долго не протянуло… В формате беззаботности ужин продлился минут 20, а потом началось… Через абзац Алиса скатывалась в претензии о том, что БМ не общается с сыном; через предложение колкими упреками вспоминала, как мучилась первое время, когда он ушел; через слово закатывала глаза и приглушенно – на всякий случай, чтобы не расслышал БМ, – недоуменно цокала языком. Где-то в глубине префронтальной коры Алиса понимала, что поступает нелепо и эта сдавленная, завуалированная и вялотекущая разборка явно не приведет ее рдеющий гипюр к поставленной ранее цели. Но, видимо, желание хотя бы так по-детски и невнятно выразить накопленную боль оказалось сильнее всех прочих желаний, которые ввиду поврежденных конечностей и так казались плохо исполнимыми.

Всю обратную дорогу Алиса ждала, что БМ свернет-таки со знакомого маршрута, ведущего к ее дому, и отвезет ее в свое новое поместье, построенное из чейноблоков[45] с организованной по соседству криптофермой, на которой криптокрестьяне майнят, холят и лелеют криптокапустные грядки. Однако у этой задачки был другой правильный ответ… Из пункта А (Ажиотация Алисы) в пункт Б (Безразличие Бориса), груженный двумя давно чужими друг другу и немного грустными людьми, выехал Порш со скоростью 200 км/ч. Как скоро он доставит пассажира А в точку Б, если энергия красных трусов в состоянии покоя равняется их массе, умноженной на размерный множитель квадрата скорости света в вакууме?

– Алиса, передай, пожалуйста, с заднего сиденья папку, – попросил БМ, обуздав таки все свои лошадиные силы на светофоре.

Алиса с трудом, ввиду по-настоящему сковывающего ее обстоятельства, перегнулась и все же дотянулась до бумаг. БМ достал пару листов, попросил подписать здесь и здесь, оглушительно резко щелкнул ручкой и сорвался с места.

– Я, как только получу деньги за машину, сразу зарегистрирую тебе криптокошелек и положу их туда. Ну и конвертирую еще, конечно, – надо посмотреть, в какую крипту лучше. Ссылку и пароль пришлю тебе.

– Главное, не спусти всё на криптокотиков, – попыталась обратно войти в состояние беззаботного флирта Алиса. Но было поздно. И, бросив прощальный взгляд на безвозвратно удаляющийся Порш, она отправилась спать.

Уже в кровати, засыпая, Алиса зацепила взглядом некогда низвергнутый с потолочного Олимпа и теперь небрежно брошенный на пол предмет нижнего белья. Он, съежившись под стулом, совестливо краснел, не оправдав возложенных на него надежд.

Как вернуть то тепло между двумя людьми, которого некогда было так много?.. КАК?![46]

Вдруг – ни с того ни с сего – Алисе показалось, что она уже давно далеко не маленькая девочка и не обязана молчаливо краснеть при любом неудобном вопросе. Она может, имеет право вопрошать гордо, требуя подробных ответов от собеседника, даже если он – как, например, сейчас – беседует с ней только в ее собственной голове.

Последнее обстоятельство Алиса дерзнула исправить: – Как вернуть то тепло между двумя людьми, – побежали пальцы наперегонки по экрану телефона, – которого некогда было так много?..

За всю свою жизнь Алиса написала и отправила этому человеку многотеррабайтный десятитомник самых разных сообщений – от «вместе и навсегда» до «купи картохи». Но сейчас впервые испытывала такое странное неопознанное чувство тоски и волнения, словно писала парню, с которым познакомилась вчера на дискотеке. Причем писала обреченно, заранее зная, что он не ответит. Алису могли подвести обстоятельства, память, трусы, но только не ее собственная интуиция: сообщение так и осталось непрочитанным до утра. Наутро металлически холодным голосом Алисе сообщили, что данный абонент недоступен. Попытки перепроверки информации давали неизменно идентичный результат – абонент не отвечал.

Алиса ковыляла по комнате взад и вперед, мониторя новости на предмет сенсации – «Москвичу 37 лет нечаянно оторвало руки, мужчина изо всех сил учится обращаться с телефоном ногами, но пока безуспешно», или «Инопланетяне захватили всех бородатых мужчин ростом 186 см и увезли в неизвестном направлении», или «Найден и обезврежен главный криптогангстер города». Однако новостная повестка раздражала своей посредственностью – корона, внешняя политика, инфляция, бельгийка, влюбленная в шимпанзе, и директор зоопарка, вставший стеной на пути этого чувства… Ни одно из ожидаемых Алисой происшествий себя не обнаружило. Было ясно: дело дрянь. БМ, погода, настроение и директор бельгийского зоопарка – тоже.