Никак

Автор этой методики, японка КонМари, так же как и Хэл Элрод, настаивала на том, что жизнь сама себя не гармонизирует. Этим, оказывается, заниматься надо. Однако вместо принудительного наслаждения восходами солнца (к тому же в Москве это явление по частоте сравнимо с северным сиянием) рекомендовала наводить порядок так, чтобы в окружающей действительности, в голове и в душе все тоже само собой раскладывалось по полочкам. Точнее, не все – в этом как раз ключевая идея метода, – а только то, что действительно нужно. От остального КонМари предлагала избавляться и глазом не моргнув, и носом не чихнув – что при сдувании со своего бытия вековых слоев пыли не так уж и просто.

Пребывая в магической эйфории, Алиса решила не тратить время попусту и приступила к процессу экзистенциального клининга, параллельно слушая аудиоинструкции самого «порядочного» гуру на свете. По мнению КонМари, нужно-то было всего ничего – навести истинный порядок, причем раз и навсегда. Сделать это надо было в два этапа: сначала избавиться от всех предметов, которые не доставляют тебе радость, а затем найти безупречное место всем тем, которые радуют.

КонМари говорила о том, что уборку надо воспринимать как праздник, и в глобальных смыслах вторила своему магическому коллеге: чтобы осуществить акт волшебной уборки, необходимо было:

– заранее настроиться;

– встать с утра пораньше;

– и, конечно, нарядиться в любимые парадные спортивки.

Алисе казалось, она вывела универсальную формулу сотворения магии: в любой непонятной ситуации настройся на успех, проснись ни свет ни заря и облачись в спортивное. И ридикулус-антиридикулус[61] – волшебство начинало твориться само собой. Алиса было подумала, что для ее глобальных магических целей все те спортивные костюмы, что имелись у нее в довольно широком ассортименте, никуда не годятся, и машинально потянулась за телефоном, чтобы узнать, что там предлагает новая коллекция Nike. Но, вспомнив, что ей отказали в открытии новой кредитной линии абсолютно все банки этой страны, решила, что не костюм творит магию, а, скорее всего, наоборот.

Закатав губу и рукава олимпийки из коллекции прошлого сезона, Алиса принялась избавляться от всего ненужного под мерное укачивающее повествование КонМари о тяжелой энергетике старых ненужных вещей, которые мы жалеем выбросить, потому что на самом деле жалеем не их, а свои воспоминания о них.

И тут – прямо на этапе повторной примерки джинсов, из которых Алиса выросла еще 5 килограммов тому назад (а вдруг все-таки застегнутся!), – до нее наконец дошло, почему она так долго не могла расстаться с бывшим мужем, распиленным на две части гипсом и ворохом бумаг с прошлой работы – это были ее воспоминания о времени, в котором ей было хорошо или плохо – неважно. Важно, что это время когда-то было ее. И казалось мучительно волнительным просто признать, что оно прошло и никакие артефакты, доказательно подтверждающие, что все это с ней когда-то случалось, больше не нужны. Достаточно тех чувств, которыми они, наполнив ее когда-то, проросли в причудливые хитросплетения ДНК ее души.

КонМари продолжала свое размеренное повествование о том, что новое не начнется, если не попрощаешься со старым. А Алиса наполняла огромный пятый черный – как из-под трупа – мусорный пакет расчлененкой своих воспоминаний.

Последним бастионом тяги к бесполезному собирательству всего подряд стали злополучные красные кружева. Алиса решила, что они дороги ей как символ собственного безграничного тотального идиотизма. И уж было закинула их – нет, не на люстру, а в ящик с бельем, который, к слову, был весьма тщательно ревизирован на предмет трусов, не потерявших свою целостность и общий привлекательный облик. Но внезапно на Алису накатила вся та боль, которую она испытала, когда БМ развешивал на ее ушах ароматные феттучини о маячущем на горизонте криптосчастье, пока она, едва заметно ерзая на стуле, пыталась силой мысли достать злополучные стринги, погрузившиеся в нее слишком глубоко. «Сжечь», – резюмировала Алиса, одним взглядом испепеляя и без того пылающий аксессуар. И безапелляционно отправила их в мусорный пакет.

После тотальной зачистки необходимо было распределить все оставшиеся остро необходимые вещи по следующим категориям:

1. Одежда;

2. Книги;

3. Документы;

4. Сентиментальные предметы;

5. Разное.

С первыми тремя категориями все было очевидно. Четвертую и пятую Алиса предала анафеме, войдя во вкус избавления от груза воспоминаний. Сортировка шла в бодром ликующем темпе, Алиса и вправду чувствовала себя Гермионой[62] творящей магию избавления от хлама, накопившегося за всю жизнь. Время близилось к 11 утра, а от маленького воина все не было вестей. Алиса время от времени тревожно заглядывала к нему в комнату, но он не хотел ни водички, ни печеньку, а сладко сопел, не подозревая, какие глобально важные процессы сейчас творятся внутри и снаружи его Алиши. И как они влияют на мир, в котором они остались совсем одни, совсем вдвоем.