Читаем Никак полностью

Никак

– Ну как на чем, – давясь от смеха, пыталась поведать детали своей новой жизни Карина, – на отказе!

– Карь, по-моему, ты на измене…

– Да я в порядке, не переживай. Понимаю, что со стороны в каких-то моментах выгляжу странно, просто очень серьезная чистка происходит во время аскез.

– Чистка? – недоверчиво навострила брови к прыжку Алиса, вспомнив КонМари.

– Ага, нейронная матрица меняется напрочь, снимаются барьеры, уходят преграды. Это как с твоим горе – фэншуем – убираешь зеркало от входа, перестаешь отражать то, что привыкла за все эти годы, и в твою жизнь может войти то, чего у тебя никогда не было.

Алиса оживилась и, перестав фокусироваться на странном поведении подруги, решила на всякий случай вникнуть в суть ее бредовых (хотя на фоне красных трусов, может, на самом деле и не таких уж) идей.

– А если брать аскезу, то обязательно надо не есть? – с тревогой в голосе уточнила Алиса, внутренне визуализируя неизбежно надвигающийся на нее бутер с икрой и урча всеми чакрами своей души в его предвкушении.

– Да нет, можешь на шопинг не ходить, можешь сексом не заниматься – что хочешь, то и НЕ делай!

– Ну так поздравь меня, выходит, я уже полгода на аскезе! – самодовольно хмыкнула Алиса. – Денег нет, секса нет, музыка сдохла[65].

– Такое не считается. Оно само исчезло – и твои намерения и воля здесь совершенно ни при чем. Суть в том, чтобы на какой-то период времени, а может, и навсегда отказаться от того, к чему у тебя есть маниакальная привязанность, компульсивная зависимость.

– Ну началось! А что тогда считается?

– Смотри и учись, – вышла на кухонный ринг Карина и уперлась взглядом в холодильник. – Повторяй за мной.

Алиса смиренно кивнула.

– Я, Алиса Дмитриевна Краснова, 1991 года рождения…

Алиса покорно подтвердила все данные импровизированной сотрудницы воображаемого паспортного стола.

– Сегодня, 25 марта, – продолжала торжественным голосом конферансье из дворца бракосочетания Карина, – беру на себя аскезу… Беру на себя аскезу… Аскезу…

В нефэншуйно организованном пространстве повисла неловкая пауза. Алиса явно не спешила предлагать варианты планируемых ею отречений.

– Алиса, ну чего тупим-то? Ты выбрала, от чего отказываться будешь?!

Ту-дум: Если честно, то я хочу большой торт с безе, – прорвался в пространство глас мироздания посредством одноименной колонки.

Алиса давно знала, что Алиса умеет читать ее мысли. Но чтобы так точно, так быстро и так кстати…

– Спасибо, друг! – прониклась нежностью к Алисе Алиса. – Ты всегда очень вовремя.

– Так, Алисы, не сбивайте меня. Я вам обеим, между прочим, прямой портал в космос открываю. Давайте, собрались!

По слегка безумному виду подруги Алиса поняла, что та не шутит и в данный момент и правда что-то открывает, но никто (и, скорее всего, даже она сама) не знает, что конкретно. Поэтому на всякий случай случай присмирела и, покорно опустив голову, продолжала:

– Прости, продолжай, пожалуйста.

– Это ты продолжай. Выбери, какую аскезу берешь – от чего тебе труднее всего отказаться.

– Алиса все правильно сказала – от сладенького.

Карина была недовольна:

– Ну это все какие-то полумеры, Алис. Ты со мной торговаться можешь сейчас хоть весь вечер, но вот с вселенной не получится. Называй свою ставку и что ты за нее хочешь.

Алиса разозлилась и, впившись взглядом в Карину, так же как та – в холодильник, громко и уверенно отчеканила:

– Я, Алиса Дмитриевна Краснова, 1991 года рождения, сегодня, 25 марта, беру на себя аскезу – месяц ничего не есть, кроме гречки. И хочу, чтобы у меня исполнилось желание…

Пространство звенело от напряжения. – Желание…

Карина сверлила взглядом то подругу, то холодильник…

– Я хочу… – зрачки бегали по сторонам, голос подрагивал, в горле слегка першило.

– Я тебя убью, если ты скажешь, что «мир во всем мире».

Алиса сделала глубокий вдох и на выдохе выпалила…

– Я хочу стать успешной, богатой, любимой и, да, возможно, принести мир этому миру.

И разревелась, как в детстве. От бессилия, и от горечи, и от того, что устала и не знала, что делать дальше, и, конечно же, от осознания того, что месяц на гречке – это тебе не три дня на кефире.

– Ну перестань, моя ты дурында, – кинулась с классическими девочковыми утешениями Карина. Она была не только высокодуховным, но и весьма широкодушевным человеком. – Все наладится. Ты только не меняй свое намерение – во что бы то ни стало.

Давно с такой грустью Алиса не провожала друзей со своего порога, как в этот раз… Ведь от нее не просто уходил ее ближайший друг, но и уносил с собой едва только начатую банку икры.

– Не беспокойся, я ее пристрою в хорошие руки, – утешила Алисино гастрономическое горе подруга, покрепче прижав банку к сердцу и закинув правую ногу через порог. – Буду тебе звонить с инспекцией рациона, поддерживать, – донеслось уже из лифта. – Вот увидишь, через месяц будет вообще другая жизнь!