Никаких демонов

– Все спрашивают. Семья не успела собрать пиццо[23] вовремя. Дон решил сделать из этого показательный пример, – он постучал себя по стеклянному глазу, заставляя меня вздрогнуть. – Мне повезло.

Хорошее везение…

– В Италии нет постоянного штаба «Хантерс», так что вырос я здесь. Мартин меня ненавидел, – ухмыльнулся Фабио, – я сбегал каждый месяц.

– Больше не убегаешь?

Прикинув что-то в уме, Фабио приложил палец к губам и наклонился, чтобы закатать штанину. Толстая чернильная цепь обвивала лодыжку.

Вот тебе и «долг, который я с радостью отдам»…

– И ты утверждаешь, что Охотники – не зло?

– Этого я не говорил, – татуировщик снова скрестил руки на груди. – Для меня маги – не добро. На мой взгляд, и Охотники, и маги – два вида зла, которые неплохо уравновешивают друг друга.

Макс в свое время сказал то же самое. Что нет хороших парней – а если они и существуют, гени к ним точно не отнесешь.

– Довольно обо мне. Уверена, что не хочешь никакую формулу? Под твой эскиз много чего можно спрятать.

– Нет.

– Тогда зачем тебе? Только не говори, что ты из тех, кто подсаживается на иглу после первой татушки?

– Нет.

Меня передернуло. Мысль об одном только звуке машинки вызывала желание зажмуриться и отползти куда-нибудь в сторонку. Но я хотела что-то свое. Что-то, выбранное мной, имеющее для меня значение, а не сделанное потому, что меня заставили.

Может, тогда и к остальным клеймам мне будет легче привыкнуть.

– Надеюсь. Не хотелось бы потом объясняться с твоим парнем. Что он, кстати, сказал насчет этой твоей идеи?

Я удивилась.

– Ты ведь помнишь, что мы в двадцать первом веке живем? И я могу принимать решения за себя? Ты у всех девушек спрашиваешь, дали им разрешение или нет?

– Только у тех, которые принадлежат демону.

– С чего ты взял?

– Моя работа не совсем традиционна, но меня учили на крафтера, – Фабио снова постучал себя по глазу. Я скривилась. Ну что за дурная привычка! – Я узнаю артефакт, когда его вижу. У тебя на шее кровавое серебро. Ты постоянно хватаешься за амулеты, когда нервничаешь. – Я выпустила кожаный шнурок из пальцев. Татуировщик кивнул. – Редкая штука. Если кто-то для тебя их сделал, значит, очень высоко тебя ценит. А ценят они только свое. Еще и двух разных кругов…

Фабио потянулся к подвескам, но я отступила.

– Лучше не надо. Опасно, знаешь ли, браться за чужие амулеты.

– Даже так? Тем более. Не хочу потом получить от демона подарочек за то, что его собственность решила себя раскрасить, а его не спросила.

– Я не его собственность.

– Конечно. Он любит тебя и уважает как личность. Слушай, – Фабио поднял руки, защищаясь. – Не знаю, какие у вас там отношения, как тебя после этого взяли в офис, и не хочу знать. Но мне не нужны проблемы.

Если бы Диз только попробовал намекнуть, что ему не нравится, я бы высказала ему все о двойных стандартах, а потом все равно пришла бы сюда. Так я хотела ответить. Но промолчала. Сам того не подозревая, Фабио нашел мое больное место.

– Не будет никаких проблем, – буркнула я. – Ему все равно.

На самом деле надо было просто привыкнуть. И дать другим возможность привыкнуть ко мне. Конечно, совсем легко и идеально никогда не станет, но со временем все как-то друг к другу притираются – иначе рядом не выжить. Даже нас с Лукасом не обошла эта участь. Хотя должна признать, его уважение достигалось зачастую совершенно не объяснимыми здравым смыслом способами.

– Что делаешь? – уселся напарничек на мой стол.

Я недовольно поправила сползшие бумаги.

– Авансовый отчет заполняю.

И, клянусь, если мне придется корпеть над еще одной формой, брошу все к чертям собачьим и стану платить за свой кофе сама! Дайте мне только зарплату. Заметив что-то недоброе то ли в моих глазах, то ли в звуке, с которым я долбила по клавишам, Лукас встал и сунул руки в карманы.

– Мы не обмыли твой приход сюда.

Я кинула на него недоверчивый взгляд.

– Шутишь?

С чего вдруг такая доброта? До сих пор напарник не разговаривал со мной без необходимости, а в свободное от работы время вообще забывал о моем существовании.

Лукас с независимым видом кивнул.

– Ну, ты же здесь. Это для всех традиция. И ты не безнадежна, вон как ты того…

– Я тебя предупреждала, что могу постоять за себя.

– По тебе видно, ага. Так что, пошли?

Учитывая, что альтернативой на этот вечер была икселевская табличка, инструкция к которой устарела на пару версий, я согласилась.

– Пошли.

На кухне, пустой в половину одиннадцатого, кроме нас, был Кай из все того же пятого отдела. Еще один паренек их возраста, чье имя за первые недели я не запомнила. И Джек, который Дэниелс. Вряд ли дядя Мартин одобрил бы такое времяпровождение… Заняв последний стул и положив подбородок на сцепленные замком ладони, я наблюдала, как Лукас наливал виски в четвертый стакан.

– Хватит.

Проигнорировав просьбу, напарничек долил до самого края.

– Ты теперь в «Хантерс». А значит, больше не пьешь как девчонка. Первый до дна.

Только как алкаш, ага. Оставшийся безымянным Охотник следил за моей реакцией с плохо скрываемым любопытством. Серьезно? Это такое хреново завуалированное «слабо́»? Сколько им, пятнадцать?