Никаких принцесс [СИ]

Я тоже на всякий случай отставляю в сторону бокал с соком. Поперхнуться сейчас будет… невежливо.

— Кого?

— Виола, ты, конечно, знаешь, чем занимаются феи, — ледяным голосом говорит мама, пронзая меня взглядом.

— Откуда? — фыркаю я. — Я думала, вы с цветка на цветок летаете.

— Целый день? — невероятно, но мамин голос стал ещё холоднее.

— Именно.

— Ваше Величество, — неожиданно приходит мне на помощь Ромион, — но роль доброй волшебницы ведь исполняют только рабочие феи.

Рабочие… феи? Такие действительно существуют?

А потом я вспоминаю фей из «Спящей красавицы» и у меня появляется неприятное подозрение… Мне же не нужно ехать на крестины? Нет? Не нужно? Ненавижу младенцев!

Мама, тем временем ответив Ромиону, что феи работают все — независимо от титула, снова смотрит на меня.

— Виола, ты должна помочь принцу Ниммерии.

Ромион хмыкает, а Дамиан замирает, крепко сжимая рукоять ножа.

— И как я должна ему помочь?

Мама пожимает плечами.

— В этом и испытание. Фея всегда знает сама, как помочь. Это наша работа.

— Мама…

— Дочь!

— Ваше Величество, давайте я покажу вам наши сады! Уверен, они вам понравятся! — объявляет Ромион, вставая.

— Благодарю, — холодно откликается мама. — Вы посмотрите их сами. И прихватите с собой, пожалуйста, вашего брата. Я должна поговорить с Виолой. Если это возможно, наедине.

Ромион краснеет, но за плечо выдёргивает Дамиана из-за стола.

— Мама! — выдыхаю я. — Это же мои друзья, как ты можешь!..

— Виола, веди себя прилично!

— А ты… — но я ловлю взгляд Ромиона, и он советует мне заткнуться. Неожиданно даже для самой себя, я так и поступаю. Но внутри всё горит от возмущения!

Мама словно ничего не замечает. Или замечает, но её это не заботит? За Ромионом и Дамианом закрывается дверь, а мама спокойно пробует сладкие карамельные шарики с разноцветной обсыпкой и жмурится от удовольствия. А я машинально отмечаю, что действительно, все феи любят сладкое в той или иной степени. Наверное, поэтому на столе столько разновидностей десерта. Ромион хочет задобрить королеву фей.

— Виола, этот мальчик, Дамиан…

— Что? — слишком резко спрашиваю я, но мама будто не замечает моей злости.

— Ты любишь его?

— Да!

— Жаль.

Я ошеломлённо смотрю на неё, а мама изящно накалывает на десертную вилочку очередной карамельный шарик.

— Тёмный Властелин не пара фее. Тем более, фее королевских кровей.

— Да идите вы со своей кровью в… — На этот раз мы с мамой встречаемся взглядом. Я была права: всё она замечала, просто успешно делала вид, что ничего не происходит. Маска. Кукла.

Я не хочу такой быть!

— Виола…

— Я его люблю. Он любит меня. Что ещё нужно?

Мама смеётся в ответ — так обидно, что меня аж перекашивает. В сердцах я отбрасываю вилку, она звенит по тарелке… А мама неожиданно оказывается рядом — её руки на моих плечах, её губы у моего уха.

— Фиалочка моя, я знаю, что ты сейчас думаешь. Не надо, не смотри на меня так. Я всё-всё знаю. Меня тоже увезли прочь из места, которое я считала домом. Потом мне не дали выйти замуж по любви — и знаешь, я была этому рада, потому что любовь любовью, но всё прошло, а быть королевой лучше, чем третьей по счёту принцессой. Разве нет?

— Мам, о чём ты?..

— Виола, цветочек мой, я скажу тебе только один раз: я всегда тебе помогу, ты это знаешь. Но если этот твой мальчик разобьёт тебе сердце, я буду бессильна его склеить. И да, я знаю, что тебе сейчас плохо, ты запуталась и боишься Садов, которые уже давно должны были стать твоим домом. И ещё я знаю, что ничего не могу сделать, чтобы тебе было легче: ты уже взрослая девочка и сама должна справиться. Понимаешь?

— Понимаю, мамочка. Я с шести лет взрослая, — едко добавляю я.

Мама поворачивает мою голову за подбородок, заставляет смотреть себе в глаза.

— Поймёшь. Я только прошу: веди себя прилично. Тебе же будет хуже, если ты испортишь себе репутацию — как это сделала твоя сестра.

— Мам, Роз — ещё и твоя дочь!..

— Да, поэтому ей я тоже помогу. И её супругу. Но это не значит, что я одобряю её поведение и выбор.

— А мне плевать, одобряешь ли ты мой выбор, — я повожу плечом, и мамины руки падают, отпускают меня.

— Виола…

— Не хочу быть такой, как ты! — бросаю я и гордо оставляю маму одну.

Мне стыдно, капельку, но стыдно. Я сорвалась, не сдержалась: не стоило говорить с мамой так резко. Но и ей не стоило… Раз уж я взрослая, пусть не вмешивается!

Ага, а когда она будет нужна — то да, пусть вмешается, тогда можно. Какое-то двуличие получается.

Самой противно.

Ни садов, ни Ромиона с Дамианом я не нахожу — зато меня вдруг находит придворный маг. Видимо, ему тоже нечего делать, раз он вдруг решает устроить мне экскурсию по дворцу. И ведь устраивает, с подробной историей каждого встречного портрета. Я украдкой зеваю от скуки, по большей части пропуская его монотонный голос мимо ушей. И, кажется, мы оба радуемся, когда на очередной галерее встречаем Ромиона, и тот подаёт мне руку, кивая магу, чтобы исчез. Тот и исчезает — торопливо, правда, не в клубах дыма и даже не растворяясь в воздухе. Просто сбегает. Но и ладно, и так сойдёт.

— Пойдём, хоть тебя отведу в сад, — вздыхает Ромион.