Никаких принцесс [СИ]

А Дамиан и не слышит. Сидит себе у ворот перед каменной горгульей в позе мыслителя и выглядит очень задумчивым и очень несчастным. А так ему и надо — будет знать, как девушек в башнях запирать!

И если я подойду ближе и позову, он меня заметит и отправит назад — понимаю я. Поэтому так же на цыпочках, но уже по каменной плитке (холодная!) я сдаю влево и ещё влево, к крепостной стене, прячусь в её тени и крадусь дальше. Метров через сто понимаю, что так просто обогну замок по кругу и вернусь к Дамиану, а так как идей — что делать дальше? — у меня никаких, придётся, видимо, возвращаться к зеркалу. Это унизительно — самой лезть в свою клетку, точнее, башню. Может, всё-таки попытаться договориться с Дамианом? Но это тоже унизительно — договариваться с человеком, который тебя в башне бросил и на которого ты обижена, а он ещё не попросил прощения…

— Добро пожаловать на мрачный бал всех злобных, пугающих и ужаснейших злодеев, — скрипит вдруг чей-то голос, и я, вздрогнув, поднимаю голову.

И встречаюсь взглядом с горгульей — ровно такой, рядом с которой сидит у ворот, задумавшись, Дамиан.

— Предъявите ваше приглашение, — скрипит горгулья.

— Э-э-э… — Бал? Приглашение? Злодеев?! — Приглашение? Я его… м-м-м… дома забыла.

Вот оно! Если появился злодей, значит, сказка продолжается — и есть возможность снять проклятье с Вейла и десятка спящих в гробах девушек. А не вернуться к маме с пустыми руками.

Горгулья не мигая — да и странно, если бы она мигала, она же каменная — смотрит на меня и совершенно точно не одобряет.

— Тогда я не могу позволить вам пройти.

Я тоже на неё смотрю. Тоже не одобряю.

— И вы собираетесь держать замёрзшую босую девушку за воротами?

Горгулья склоняет длинную птичью шею — каждое каменное пёрышко противно скрипит.

— Героям не место на балу злодеев.

— А кто сказал, что я герой? — изумляюсь я. — Я ещё какой злодей! Вы таких, как я, никогда не видели.

Горгулья нависает надо мной — но уже не страшно, скорее обидно. Тоже мне, закрытая вечеринка! Я что, фэйс-контроль не прохожу? Потому что босая?!

Это дискриминация, в конце концов! По признаку обуви.

— Докажите, — решает, наконец, горгулья. — Что вы сделали злобного?

— М-м-м… Я заставила заснуть вечным сном в хрустальном гробу пригласившего меня в свой дворец принца? Без возможности проснуться. И это только вчера. А ещё я… м-м-м… сняла проклятье мёртвого сна с другого принца, чтобы потом перед всем королевством сказать ему «нет» у алтаря. А потом…

Но горгулья машет каменными крыльями, чуть не сбивая меня с ног и заставляя замолчать.

— Добро пожаловать, Ваше Злобнешейство.

— Уже? Но я ещё не закончила…

— …Как вы хотите появиться на балу? Я могу вам чем-нибудь помочь? Провести вас через парадный портал или к галерее пыток, или…

— Спасибо, но будет достаточно, если вы меня просто перебросите через эту стену и покажете дорогу.

Горгулья приседает передо мной.

— Забирайтесь мне на спину, госпожа.

Я окончательно рву подол платья, в которое меня одели во дворце Вейла. Ну и не больно-то оно мне нравилось. Никогда не любила розы, особенно на ткани типа «тюль». Я в ней была похожа на балерину, а сейчас вполне, наверное, напоминаю злодейку. Ещё бы оставшиеся розы перекрасить в чёрный…

— Может быть, мне отнести вас в комнаты отдыха, госпожа? — словно, прочитав мои мысли, интересуется услужливая горгулья.

— А они как-нибудь связаны с пытками? — на всякий случай спрашиваю я. — А то у меня на пытки аллергия.

— Нет, госпожа, — успокаивает горгулья и поднимается в воздух, а я, распластавшись на её спине, чувствую себя пришпиленной бабочкой. Только бы не упасть!

Внизу проносится стена, по которой бродят какие-то тени, на поверку оказывающиеся троллями. Наверное, стража. А ещё Дамиан всё никак не разберётся со своей горгульей у ворот.

— А этому юноше внизу тоже нужно доказать, что он злодей?

— Да, госпожа. Только пока он ведёт себя как настоящий герой, а героям не место в замке зла.

— Да, это я уже поняла. Он рассказал, как он требует кровь и девственниц у своих сокамерников, простите, соседей по общежитию?

Горгулья принимается парить над шпилями башен — ветер противно свистит у меня в ушах и пытается содрать с каменной спины, но я «пришпиливаюсь» крепче.

— Госпожа, это детские игры для настоящего злодея. Он не убил ни одного человека и не разрушил ничьё счастье — как вы, например. Я прошу прощения, что сразу не признала вас, тёмная госпожа.

— А-а-а… Ага.

Полёт, наконец, заканчивается, когда горгулья, зацепившись когтями за балкончик — слишком узкий для того, чтобы она могла на него спокойно приземлиться — вытягивает крыло на манер моста.

— Прошу вас, госпожа.

— Ага. Спасибо. — Я вдыхаю — для смелости — и шагаю к окну. Створки распахиваются мне навстречу, как двери, и минуту спустя (пока я перешагиваю через воткнутые лезвием вверх на подоконнике ножи), оказываюсь в мрачной готичной комнате: каменные стены, громадные зеркала, еле-еле горящий камин, дымящиеся свечи и змеи, свисающие гирляндами с потолка.