Никаких принцесс!

— Дамиан, вернись и объясни, — пытаясь хотя бы казаться спокойной, прошу я. А потом вежливо добавляю: — Пожалуйста.

Дамиан улыбается мне ободряюще и кивает:

— Обязательно. Когда я вернусь, я все объясню.

— Дамиан, но это же мое задание!..

— Девушке там не место, Виола, — и шагает в зеркало.

Минуту я сама себе напоминаю выброшенную на берег рыбу. Знаете, она кроме как рот разевает, еще хвостом по песку бьет. Я тоже бью — все, что бьется у Вейла в спальне (не очень много на самом деле). И только добравшись до гробов, вспоминаю, когда в моей жизни была такая же ситуация.

Очевидно, братья похожи сильнее, чем им кажется. Замашки «ты — женщина, сиди в башне» у них совершенно одинаковые.

Ну ладно. Ладно же. Прошлый раз я выпрыгнула из башни, и ничем хорошим это не кончилось. Теперь будет умнее.

Я подбегаю к зеркалу и бьюсь об него лбом. Зеркалу хоть бы хны, мне — больно.

— Ну хорошо, — вглядываюсь в туманную даль стекла. — Сим-сим, откройся.

Ничего не меняется.

— Ну пожалуйста, дай пройти! — меняю тактику я.

Ничего не происходит.

Я поднимаю на уровень глаз руку с браслетом Дамиана и прошу:

— Помоги!

Никаких изменений.

Тогда я зло поворачиваюсь к зеркалу и на-гора выдаю кое-что из недавних эпитетов Дамиана.

Угу, и вы уже решили, что помогло? Так вот нет.

Полчаса спустя, уставшая, расстроенная, я сажусь на диван, оглядываю взглядом комнату в поисках чего-нибудь тяжелого и передразниваю:

— «Вернусь — объясню!» Я ему вернусь!.. Пусть только сунется… А вот если бы ты меня к нему пустило, — это я зеркалу, — я бы показала уже сейчас!

Тут зеркало мигает, мерцает, стекло пропадает — вместо него колеблется белая дымка вроде тумана.

В нарушение всех правил осторожности и сказочной БЖД я бросаюсь в эту дымку — и только на периферии сознания проносится мысль: «А вдруг этот туман ядовит?» Но уже поздно.

И он не ядовит.

Наверное.

Ну, пока мне вроде не плохо. Если только топчущийся перед воротами готичного замка Дамиан мне не мерещится.

Темное-синее небо, на нем громадная луна, которую даже облака, подгоняемые ветром, надолго не заслоняют. Но тени на землю бросают, и в этих тенях замок кажется еще более зловещим: такие в фильмах обычно принадлежат вампирам. Переброшенный через ров дощатый мост скрипит под ногами — и это несмотря на то, что я иду на цыпочках, потому что снова оделась, а точнее, обулась не по сезону. Если быть совсем точной, то туфли я потеряла в спальне Вейла еще вчера, что во дворце проблемой не было: там ковры и паркет. А здесь скользкие, холодные, все в занозах доски. Еще и скрипят.

А Дамиан и не слышит. Сидит себе у ворот перед каменной горгульей в позе мыслителя и выглядит очень задумчивым и очень несчастным. А так ему и надо — будет знать, как девушек в башнях запирать!

И если я подойду ближе и позову, он меня заметит и отправит назад — понимаю я. Поэтому так же на цыпочках, но уже по каменной плитке (холодная!) я сдаю влево и еще влево, к крепостной стене, прячусь в ее тени и крадусь дальше. Метров через сто понимаю, что так просто обогну замок по кругу и вернусь к Дамиану, а так как идей — что делать дальше? — у меня никаких, придется, видимо, возвращаться к зеркалу. Это унизительно — самой лезть в свою клетку, точнее, башню. Может, все-таки попытаться договориться с Дамианом? Но это тоже унизительно — договариваться с человеком, который тебя в башне бросил и на которого ты обижена, а он еще не попросил прощения…

— Добро пожаловать на мрачный бал всех злобных, пугающих и ужаснейших злодеев, — скрипит вдруг чей-то голос, и я, вздрогнув, поднимаю голову.

И встречаюсь взглядом с горгульей — ровно такой, рядом с которой сидит у ворот, задумавшись, Дамиан.

— Предъявите ваше приглашение, — скрипит горгулья.

— Э-э-э… — Бал? Приглашение? Злодеев?! Придя в себя, я повторяю: — Приглашение? Я его… м-м-м… дома забыла.

Вот оно! Если появился злодей, значит, сказка продолжается — и есть возможность снять проклятие с Вейла и десятка спящих в гробах девушек. А не вернуться к маме с пустыми руками.

Горгулья не мигая — да и странно, если бы она мигала, она же каменная, — смотрит на меня и совершенно точно не одобряет.

— Тогда я не могу позволить вам пройти.

Я тоже на нее смотрю. Тоже не одобряю.

— И вы собираетесь держать замерзшую босую девушку за воротами?

Горгулья склоняет длинную птичью шею — каждое каменное перышко противно скрипит.

— Героям не место на балу злодеев.

— А кто сказал, что я герой? — изумляюсь я. — Я еще какой злодей! Вы таких, как я, никогда не видели.

Горгулья нависает надо мной — но уже не страшно, скорее обидно. Тоже мне, закрытая вечеринка! Я что, фэйсконтроль не прохожу? Потому что босая?!

Это дискриминация, в конце концов! По признаку обуви.

— Докажите, — решает наконец горгулья. — Что вы сделали злобного?

— М-м-м… Я заставила заснуть вечным сном в хрустальном гробу пригласившего меня в свой дворец принца. Без возможности проснуться. И это только вчера. А еще я… м-м-м… сняла проклятие мертвого сна с другого принца, чтобы потом перед всем королевством сказать ему «нет» у алтаря. А потом…