Никаких принцев!

— Виола, если ты не возражаешь, я отдохну, и мы потом поговорим о Виллинде со всеми ее кошками. Хорошо? — И уже себе: — Это какой-то бред…

Угу. Сказал демонолог, доставший саму смерть.

— Хорошо, — радостно отзываюсь я. — Только учти, что если ты меня не отправишь к моей крестной ведьме, я сама к ней пойду. И может быть, по дороге заблужусь. Или нет. Как повезет. А мне последнее время не везет.

Дамиан закатывает глаза.

— Ты только сейчас никуда не уходи, хорошо?

— Хорошо. Дамиан, постой-ка. Еще пару минут. Ты знаешь, я должна тебе сказать… Насчет Ромиона…

И я вкратце рассказываю, что встречалась с Ромионом по ночам. Что мы гуляли в волшебных садах, слушали музыку, и мне это нравилось. И слушать Ромиона тоже нравилось. Он же никогда не разговаривал со мной о том, чего я не знаю (например, о демонологии).

Да, я же теперь за честность в отношениях.

А еще я очень по Ромиону скучаю…

Так, что в конце рассказа у меня глаза на мокром месте.

Дамиан жмурится и берется за дверную ручку.

— Виола, прости, но я правда слишком устал, чтобы обсуждать подробности твоих отношений с моим братом.

— Да, — я вытираю щеки, — просто я подумала… Я не хочу тебе больше лгать. Так что… вот.

Дамиан отворачивается, но, прежде чем уйти, все-таки спрашивает:

— Так ты его все-таки любишь?

— Нет… Я… Я не знаю, — честно отвечаю я. — Мне было с ним хорошо. Как и с тобой. Но с ним…

— Лучше, — тихо заканчивает Дамиан.

— Нет! Просто по-другому. Он такой… Он всегда знал, что мне сказать, и еще с ним интересно… Дамиан, ты просто не понимаешь!..

— Мне кажется, ты тоже не понимаешь, Виола. Я-то знаю, каким милым может быть мой брат, — Дамиан усмехается и отворачивается. — Спокойной ночи, Виола.

— Ага… — говорю я в закрывшуюся дверь. — Спокойной ночи… То есть дня.

Ну что такое, а?..

Если Ульрик и заходил, то я об этом ничего не знаю. Потому что я подумала — я тоже хочу спать, и что, должна ждать какого-то гоблинского императора? Много чести!

Поэтому наш с ним разговор происходит уже за полночь, когда я зачем-то выползаю в гостиную. Ульрик сидит около «очага», обложившись какими-то свитками, почти зарывшись в них, и беспрестанно зевает.

Но меня замечает. Точнее, снова таращится, как на чудо света, и я на всякий случай уточняю:

— Я Виола. Розалинда в каком-то королевском «кармане» собирает слово «вечность».

— Расскажи, — тихо, совсем по-человечески, а не визгливо, говорит Ульрик.

Я рассказываю и сама не замечаю, что принимаюсь императора гоблинов успокаивать: «Все будет хорошо, вы же Роз спасете?»

Ульрик усмехается и в ответ заверяет меня, что он уже раскалил туфельки для королевы Изабеллы, в которых она будет танцевать на его с Роз свадьбе. А потом облегченно улыбается:

— Она жива…

Он любит Роз, понимаю я. Действительно любит, а не как все остальные ее ухажеры. Те восхищались ее красотой, весельем, очарованием. Этот любит по-настоящему. Ромион, королева, посмотрите: вот она — настоящая любовь. Она существует. Видите?

Хотела бы я, чтобы кто-нибудь полюбил меня так же. Не чтобы расколдовать — плевать мне на мою внешность, я и без красоты себе приключения нахожу. А чтобы я знала: есть кто-то, кто принимает меня любой, даже лягушкой, даже красавицей, даже… самой собой.

А еще — хотела бы я так же любить…

— Ваше ужаснечейство, я от вас завтра сбегу, — сознаюсь я, мне не хочется больше лгать. Даже Ульрику. — Вы меня простите, но я должна помочь…

— Виола, я понимаю, что она твоя сестра, — качает головой Ульрик, — но я не могу позволить тебе…

— Нет, не Роз, — перебиваю я. — Роз вы спасете. А мне нужно спасти одного принца… Он спит сейчас мертвым сном, и у него нет никого, кто мог бы разбудить его поцелуем настоящей любви. Так что я должна найти способ разбудить его как-нибудь иначе. Поэтому простите, ваше ужаснечейство. Но мне придется сбежать, если вы меня не отпустите.

Ульрик смотрит на меня, долго, молча. Потом снимает одно из своих колец.

— Держи. Это твой пропуск в мои подземелья. Если тебе на поверхности вдруг понадобится быстро исчезнуть, просто коснись им земли у себя под ногами, и мои слуги тебя проведут.

— Спасибо… — Я надеваю кольцо на указательный палец — как раз впору. Надеюсь, мне, дневной, жать не будет?

— Попроси их потом перенести тебя в башню, где спит сиернский принц. Королева окружила ее своей живой изгородью, но защиту под землей пока не поставила. Быть может, ты успеешь до того, как мы начнем воевать, — Ульрик улыбается. — Не могу же я позволить, чтобы сестра моей невесты пробиралась к своему принцу через колючки, как какая-то… рыцарка.

Я улыбаюсь в ответ.

— Спасибо. То есть вы нас завтра отпустите?

Ульрик встречается со мной взглядом и поднимает бровь.

— Ну конечно, нет. Во-первых, ты должна сидеть под замком и ждать моих приказаний. Во-вторых, портал твоего друга-демонолога принесет тебя к Виллинде куда быстрее, чем мои туннели.

— Вы все слышали!..

— Это мои подземелья, Виола. Конечно, я все слышал, — усмехается Ульрик. — Иди, отдыхай. Как у вас на поверхности говорят: «Утро вечера счастливее».

— Мудренее, ваше ужаснечейство, мудренее.