Никакого зла [СИ]

— Дамиан! — повторяю я. — Отзовись, ну пожалуйста!

Светлячок сверкает ярче, всё ярче и ярче разгорается, как настоящая лампочка — и тьма нехотя отступает. А потом спрашивает неуверенно:

— Виола?

Серьёзно, честно-честно — такого счастья я ещё ни разу не испытывала. Дошла!..

Нашла!

Дамиан поднимается с каменной плиты, похожей на ту, с которой я сама вчера вставала в его лаборатории. Только фиалок нет и свечей. Ну и чёрт с ними, без них тоже неплохо.

— Виола, — Дамиан смотрит на меня и улыбается так, как только он умеет (почему я раньше этого не понимала?). От этой улыбки у меня в животе — сотни бабочек, а перед глазами всё плывёт, и я сама тоже улыбаюсь, полагаю, глупо-глупо.

— Я нашла тебя. — Дамиан покачивается, когда я бросаюсь ему на шею. — Нашла!

А он только гладит моё лицо и улыбается мечтательно.

— Ты мне снишься, да? — И тут же, поймав мою слезу, тревожно спрашивает: — Виола, ты что, ты плачешь? Что я снова сделал не так?

Габриэль упоминал, что когда я найду Дамиана, он будет… как демон говорил, не в себе. Точнее, воспоминания к нему вернутся, только когда он фактически оживёт — то есть, уйдёт из Астрала. И то не сразу, потому что вернувшийся к жизни Властелин ещё долго, недели, а то и месяцы, будет приходить в себя. Астрал же съедает много сил.

Это, между прочим, было ещё одним аргументом против нашего «похода». «Подумай, фея, ты отправишь его обратно, в жизнь, он всё вспомнит, и представь, как больно ему будет».

Не знаю, как по мне, но вечно спать в холодной темноте тоже не слишком приятно, а с воспоминаниями мы как-нибудь разберёмся. Сейчас я даже рада, что не нужно ничего объяснять.

— Всё так, ты всё сделал так, — шепчу я, шмыгая носом и цепляясь за Дамиана, точно тону. — Я так рада, что нашла тебя! — И сама, потому что иначе он так и будет стоять и перебирать мои волосы, тянусь к его губам.

Когда-то Роз говорила, что целоваться приятно. Я недоумевала — для меня поцелуи всегда были унизительным завершением очередного свидания с кем-нибудь из сыновей папиных друзей-коллег. Ничего приятного я от них не получала. Просто постоять, закрыть глаза, пока он — тоже с закрытыми глазами — тебя целует.

И никогда не было ни предсказанных сестрой мурашек по коже, ни бабочек в животе, ни кругов перед глазами. На самом деле никогда — с Дамианом всё совсем не так. Я с ним научилась, что поцелуй может быть… даже не просто приятным, а необходимым. Это что-то за гранью «приятно-неприятно», это когда растворяешься, только тебе не холодно и не больно (как было, когда я растворялась в темноте), когда земля уходит из-под ног и ты теряешь силы, а он держит тебя, и ты не можешь отстраниться, потому что боишься — если это прекратится, ты исчезнешь. Только с Дамианом так. Я дышу только рядом с ним — и это не преувеличение. Я живу только рядом с ним. Без него — и это правда — я не буду не то что счастливой, а целой. И что лучше всего — я знаю, что он чувствует то же самое. Ради этого можно бороться даже такой эгоистке, как я — потому что Дамиан без преувеличения моя жизнь.

Я была полной дурой, раз так поздно это поняла.

— Я так хотел быть с тобой, — шепчет Дамиан, держа меня и прижимаясь щекой к моей щеке. Для этого ему приходится неудобно наклониться, но его это словно не волнует. — Я так сильно хотел быть с тобой.

— И ты будешь. — Я заглядываю ему в глаза. — Ты мой, а я твоя. Что?

Он грустно смеётся.

— Это невоз…

Я закрываю его губы ладонью.

— Нет. Ты — мой счастливый конец. И я тебя забираю. Я тебя нашла и забираю, — я повышаю голос. — Хранительница, где портал? Ты обещала!

Наверное, надо было к ней как-то повежливее обратиться. «Госпожа хранительница, не соблаговолите ли вы вспомнить, что любезно позволили мне…» И так далее. Но сами понимаете, после всего на эти мелочи я просто не отвлекаюсь.

Дамиан убирает мою руку и удивлённо оглядывается.

— Мы в Астрале? — потом переводит взгляд на меня. — Тогда я точно сплю. Ты не можешь быть со мной в Астрале.

— Ха! Я теперь за тобой и на край света — и фиг ты от меня отвяжешься!

— Когда-то ты уже говорила это, — тихо замечает Дамиан. — А потом ушла. Я помню. Мне было так холодно…

Я обнимаю его крепко-крепко.

— Больше я никуда не уйду. Слышишь? Я была глупой наивной самовлюблённой дурочкой. А сейчас я люблю только тебя.

— Я проснусь, и ты исчезнешь, — продолжает Дамиан, не слыша меня.

— Хранительница!

— Я здесь. — Тёмная фигура попадает в свет (а он, кажется, стал ярче) и становится совсем юной девушкой, рыжей, веснушчатой, зеленоглазой. И очень серьёзной. — Я обещала, что то, что ты найдёшь — твоё. Ты нашла его. Можете идти.

Воронка портала закручивается в паре шагов от нас. Дамиан недоумённо хмурится, а девочка смотрит на меня и вдруг тихо говорит:

— Жизнь как пламя свечи — недолговечна. Вы двое не должны были вернуться вместе — никто и никогда не возвращал Тёмного Властелина, Виола. Ты, может быть, не понимаешь, что это значит, но просто запомни — если тебе снова взбредёт в голову уйти, вспомни, как ты его искала.

— О, я его теперь никому не отдам, — смеюсь я. — Пойдём, Дамиан. Пора жить долго и счастливо.