Из того, что мне рассказывает потом Габриэль и Туан, проще сказать, чего вчера не было. Но если вкратце, то сначала я превратила вождя троллей (ту самую клыкастую морду) в лёд. Потом объявила себя новой королевой Тьмы. Незаколдованные тролли, конечно, были впечатлены ледяным вождём, но не настолько, чтобы вот так сразу падать мне в ноги. В итоге, если верить Габриэлю, я гоняла их по всем Снежным горам, порталами и пешком, пока они не поклялись мне в вечной верности. К тому моменту это не впечатлило уже меня, и я разошлась не на шутку. Габриэль уверяет, а Туан подтверждает, что вместо самой высокой горы теперь красуется сине-фиолетовый смерч чистой магии, хвост которого видно даже в Астрале. И часа не прошло с его появления, как первые офицеры самых больших отрядов армии зла отправили ко мне своих посланников, я всех превратила в лёд — и правильно сделала, по мнению Габриэля. Потому что так эти самые отряды поторопились и потянулись к Снежным горам. К ним присоединяются и те, что поменьше — в общем, Тьма снова стягивает силы. А чтобы не сидеть на горе, как какая-то бездомная, я отгрохала себе замок. Из льда. Поэтому по полу лучше ходить только в тапочках. Кстати, несколько королей уже прислали мне заверения верности и дорогие подарки. Например, эту кровать. Очень милые короли, я их даже не сразу в лёд превратила. В общем, по мнению Габриэля, из меня Властелин ещё лучше, чем из Дамиана. Я молодец.
Цензурных слов у меня на это не находится целую минуту. Впрочем, у меня никаких слов не находится, я просто в ужасе перевожу взгляд с демона на дракона. На Туане останавливаюсь.
— Всё… вот именно так?
Туан молча кивает.
Пол посреди комнаты вздыбливается и к потолку тянется ледяная колонна. И прорубила бы крышу, не приди я в себя.
— Что… что с моей магией?
— Ты очень сильная фея, — словно само собой разумеющееся объясняет Габриэль. — Ведьма тоже. Между прочим… Есть хочешь?
— Да…
— Держи, — мне на колени падает поднос с ароматным мясным пирогом. И рядом опускается термос с горячим травяным чаем. Напиток богов!
— Шпашибо!
— Кушай-кушай. А то ты заказала себе на завтра земляных червей, сказала, больше ничего есть не станешь. Всё племя горных троллей дружно теперь ищет этих червей. Так что придётся тебе завтра их есть.
Я давлюсь пирогом.
— Какой кошмар!.. Туан, а ты будешь? Или тебе я тоже червей заказала?
Дракон удивлённо смотрит на меня и качает головой.
— Я же тебя не била, нет? — тревожно спрашиваю я.
— Нет, ты бегала за ним с ледяным посохом наперевес и швырялась молниями. Кричала: «За мир во всём мире!» — вставляет Габриэль.
— Какой кошмар, — я отламываю полпирога. — Держи, Туан. И чай ещё есть. Ты прости, я же не такая, я не хотела…
Габриэль тихо смеётся, но я не обращаю на него внимания — я смотрю на Туана. Тот тоже смотрит на меня.
— Ты знаешь, что я сделаю ради сестры всё. Даже ради призрачной надежды, что ты её расколдуешь. — Он берёт остаток пирога. — Я буду для тебя кем захочешь — слугой, другом… Раз так нужно. — Потом отворачивается и исчезает из моего поля зрения.
— Мог бы просто сказать спасибо, — бурчу я, укрываясь одеялом.
— Он прав, — успокоившись, говорит Габриэль и достаёт из воздуха чью-то пушистую шкуру, кидает на меня. Сразу становится теплее. — Чтобы дракон стал другом! Впрочем, ты из другого мира, конечно, ты не понимаешь.
— Что я не понимаю? — давя зевок, интересуюсь я. На самом деле, мне всё равно. Так тепло уютно…
— Спи, Виола, — голос демона падает до шёпота. — Спи, тебе нужно отдохнуть.
Я сплю, и мне снятся странные сны…
В темноте ярко сверкают синие ледяные прутья. За ними ещё одна каменная дверь, она тоже мерцает, но не синим, а фиолетовым. И висит громадный тяжёлый замок, посыпанный пыльцой фей.
Замок открывается первым. Потом, повинуясь взмаху белого посоха, исчезают прутья. Меркнет фиолетовое сияние, дверь вздрагивает…
— Не смей.
Вместе с приказом воздух наполняет музыка, тоненько плачет скрипка, и старик-маг оборачивается.
Законный король Сиерны, который вообще-то должен быть сейчас на срочной совещании вместе с другими человеческими королями — Мерлин об этом позаботился — стоит перед ним и намерения имеет самые серьёзные. Одна рука лежит на рукояти меча, вторая сжимает амулет.
— Не смей. Трогать. Моего брата, — раздельно произносит он. — С него довольно. Вы и так его заперли. Хватит.
Мерлин равнодушно смотрит на него. Жаль, что мальчишку нельзя убить — с его помощью контролировать Властелина будет куда проще. К тому же, законного короля, увы, не так просто уничтожить. Да и сила Мерлина со временем истощилась, и хорошо, что об этом никто не знает. Но если случится магический поединок, как с той феей…
— Тёмный Властелин должен умереть. От моей руки или от руки героя, неважно. Он должен умереть, — Мерлин старается говорить убедительно, спокойно. По-человечески. Когда тебе несколько сотен лет оставаться человеком очень сложно. — Ты же прекрасно это знаешь, Ромион. Он разрушил твою страну. Превратил твоих подданных в садовые украшения. Издевался и проклинал. Ты хочешь, чтобы это повторилось?