Никакой другой мужчина

— Эрик! Я нашла! — воскликнул мелодичный женский голос, и из дома вышла ещё одна красавица. Потрепав моего любимого — очень любимого — мужчину по волосам, она засмеялась, и они все вместе спустились в сад. В обнимку. Запустив руку под рубашку Эрика, девушка водила по его спине. За ними из дома вышли ещё несколько женщин, и меня осенило.

"В детстве я мечтал о том, чтобы иметь целую толпу придворных, которые ловят каждое твоё слово. Завести себе пятьдесят любовниц. Делать всё, что мне заблагорассудится".

По пути в королевский дворец Эрик рассказал Диане про свою детскую мечту. Похоже, что она сбылась. Пожалуй, не стану считать число его подружек. И так поверю, что их ровно пятьдесят. Несмотря на удушающий трагизм момента, я прислонилась лбом к шероховатой коре и рассмеялась. Необычный, прекрасный мужчина, живущий в своей сверкающей мечте, окружённый толпой восхищённых любовниц. Неудивительно, что многие жительницы Реаля мечтают именно о таком мужчине, даже если приходится делить его с другими. Хотя, что я вообще знаю о людях? Может, некоторым нравится быть частью гарема? Мир Эрика открыт для других женщин, как и мир Тироля.

Мне следует порадоваться за Эрика. Правду говорят, что мы никогда и никого не узнаём до конца. Даже если нам кажется, что мы проникли в самую суть человека, рано или поздно убеждаемся, что это совсем не так. Всего в нескольких метрах от меня стоит мужчина, который взорвал мою жизнь, а потом собрал её по кусочкам и заполнил собой. А теперь он окружён своей собственной мечтой, той самой, в которой меня нет. И быть не может.

Смеющаяся троица остановилась посреди лужайки, и одна из девушек обняла Эрика за шею и провела губами по щеке.

Всё.

Я ушла.

Разбитая, раненая, я уползала от Эрика, волоча за собой обрывки очередной мечты. Старалась двигаться тихо, чтобы не потревожить белую идиллию. Пусть. Эрик заслужил любое счастье, которое он выберет. Настоящая любовь оказалась наипротивнейшей вещью: я хочу, чтобы Эрик был счастлив, чего бы мне это ни стоило. Даже если он счастлив не со мной.

Не знаю, чем занимался Реаль в тот момент, но в моих мыслях он не нашёл ничего полезного. Ни-че-го.

— Спасибо, Алали! Спасибо ещё раз, — пробормотала я сквозь сжатые зубы. — За то, что сделали Эрика счастливым и подарили ему всё то, о чём он мечтал. Королевский дворец, почитательниц и любовниц. А ещё спасибо за то, что позволили мне попрощаться с Тиролем. С ними обоими.

Сад показался бесконечным. Всё те же деревья, всё то же солнце. Видимо я основательно запутала Реаль своими старыми фантазиями. Присев на траву, я устало прислонилась к дереву.

— Перенеси меня подальше от Эрика, пожалуйста, — попросила я свой мир. — Поверь, я за него рада, но будет лучше, если я не стану подглядывать. Пора решать, что делать дальше. Не печалься, мой хороший. Соберём меня по кусочкам и придумаем что-нибудь интересное. Обещаю, что скучать мы не будем. Как только залижем раны, устроим себе забавную жизнь. Клянусь!

Если бы я при этом не плакала, получилось бы намного убедительнее. Надо же, с каким изяществом судьба обвела меня вокруг пальца.

Попробуйте строить жизненные планы, когда тот, кто станет их воплощать, внимательно следит за вашими мыслями. Сложное дело. Особенно когда понимаешь, что была настолько одержима чувствами, что так и не успела разобраться в себе. Ничего, я справлюсь. Научусь прислушиваться к своему сердцу, а не к громогласному голосу мечты.

Хотелось сбежать из опостылевшего сада, поэтому я собрала остатки того, что ещё не было сломано, и придумала себе подобие счастливой жизни. Новое начало. Реаль не возражал. Прислушался, впитал мои фантазии и сделал всё, как я просила.

Я справлюсь. Не разочарую Реаль. Подружусь с собой, и сама придумаю ту жизнь, которая сделает меня счастливой. А Эрик… пусть он будет по-настоящему счастлив. Без случайного позыва азарта, без неверной тяги к недоступной женщине. Пусть он получит всё, о чём мечтал до встречи со мной.

— Позаботься о нём, Реаль. Прошу тебя.

Привыкнуть можно ко всему, даже к осознанию того, что никогда не получишь желаемое. Даже Реаль, прекрасный волшебный мир, не способен дать мне невозможное. Вот она — досадная слабость всемогущего мира Алали.

ГЛАВА 8. Безвременье спустя

— А красное можно?

— Что?

— Платье. — Дама говорит шёпотом, озираясь по сторонам. В её представлении красное платье олицетворяет грех.

— Можно.

— А что, если меня осудят? — Женщина часто моргает, скрывая приближение слёз. Перед её глазами — картины глубочайшего позора: смирная домохозяйка опозорилась, выступив на сцене в красном платье.

— Обязательно осудят, без этого никак. Некоторые люди живут тем, что осуждают других. Своего у них нет, поэтому охотятся на чужое.

— Но я боюсь позора. — Широко раскрытые глаза умоляюще гипнотизируют меня. — Если бы мои родители узнали, что я стану певицей, они… ой…

Вздыхая, я стараюсь не смотреть на печально трясущиеся плечи.

— Нет, — сдавленно шепчет она. — Нет смысла мечтать о невозможном. Ничего не выйдет.