Никакой магии

– Кем принято? Эльфами? – лейтенант, хмыкнув, зачерпнул совком уголь и ссыпал в печурку, отозвавшуюся радостным гудением и новой волной ласкового тепла. – А придумано, наверное, орками или гоблинами. Инспектор Грин, скажите, неужели ваши сородичи впрямь готовы поверить в любую глупую байку о человеческой расе?!

– А вас это удивляет, лейтенант?

– Не больше, чем ваша привычка курить эту пародию на табак.

Я как раз набила в трубку очередную порцию «черной сливы» и, прежде чем ответить, с наслаждением раскурила ее, пыхнув на лейтенанта целым облаком ароматного дыма.

– Ужасная привычка, верно? Вы травите себя никотином и смолами, убиваете свою печень и будущих детей алкоголем, пьете воду из реки, в которую сами же сливаете нечистоты и фабричные отходы, живете в сырых каморках… и еще удивляетесь, что мы готовы поверить любому слуху о ваших очередных безумствах? Плевание в потолок хотя бы выглядит безвредным для организма… в отличие от кружки джина.

– Инспектор Грин, – после долгой паузы вкрадчиво произнес лейтенант, – а скажите, зачем непьющие лесные жители каждый год скупают едва ли не половину урожая в Сестино и Китиньяно? Или дальнейшая судьба этого вина – корневая тайна Лесного Союза Триникли?

– При умеренном, – с нажимом произнесла я, – потреблении красное вино полезно для организма. Содержащиеся в нем вещества помогают работе сердца, предотвращают разрушение и гибель нервных клеток, защищают от болезней зубов и десен…

– Ничуть не сомневаюсь, – лучезарно улыбаясь, перебил меня Аллан. – Как говорят коррезцы: «белое и красное вино лечит все болезни, кроме алкоголизма». Но… – я пустила в его сторону еще одно дымное облако, и остаток ехидной фразы утонул в надсадном кашле.

– Возможно, я ошибаюсь, – неуверенно начал Тайлер, – но, кажется, мисс Грин, вам просто скучно.

Полугном не подозревал, насколько был прав. Впрочем, я и сама не знала, что несколько дней ничегонеделания и дуракаваляния обернутся столь раздражающим образом. Просто этих раздражалок набралось на яблоню с кустиком в довесок: скрип кровати в моей новой «спальне», ржавый привкус воды в умывальнике, брат Винсент со своим тиром и уговорами взять «на поносить» хотя бы пистолет. Еще? Сколько угодно: полковник, взявший за привычку пропадать на большую часть дня и храпящий по ночам так, что было слышно через все пять стен, новые духи лейтенанта с нотами можжевельника и перечной мяты, чернильное пятно на манжете белой рубашки, а вот сейчас – вполне верное, по сути, замечание Тома.

– А вам что, весело? Я, по крайней мере, переезжаю и обустраиваюсь в новой норе, а вы? Прошло уже восемь дней с визита к гениальному сумасшедшему – и с тех пор мы не делали ровным счетом ничего.

– Вы предпочли бы все эти дни заодно с ночами отдежурить в родном участке? – насмешливо уточнил О’Шиннах. – А если серьезно: во-первых, ряд шагов полковник, насколько мне известно, все же предпринял, а во-вторых – лично я решительно не вижу, что мы могли бы сделать. Ну, кроме суматошной беготни с воплями: «Спасайся кто может!»

– Предупредить…

– Кого?! И, главное, о чем?! – вспылил Аллан. – Кроме полковника, в способности лорда Рича верят от силы две дюжины человек, прочие же считают его – как вы сказали, гениальным сумасшедшим? – очень хорошее определение! Поэтому полковник не может просто явиться к Пауку и сказать: «Я хочу перевернуть полкоролевства, потому что лорду Ричу приснилось, будто завтра на рассвете Айя и Сэльг налетят на небесную ось».

– Он мог бы заявить и от своего имени.

– А если лорд Рич ошибся? Кард карабкался наверх не по парадной лестнице для отпрысков Домов, он выстраивал свою репутацию долгие годы не по кирпичу – по крупинке. Рискнуть всем ради слов «лордика-дилетанта», для которого наша работа… да что там, собственная жизнь – не более чем забавная игра?

– Эльф бы рискнул, – заявила я с уверенностью, которой на самом деле не ощущала. Вдобавок, это замечание прямо-таки напрашивалось на ответный выпад в стиле: «вы просто живете дольше нас». Но лейтенант не клюнул. Поднявшись, он подошел к окну и застыл, глядя на цепочки фонарей и медленно плывущий над ними волшебный розово-зеленый цветок «плавниковой» яхты с искусно подсвеченными парусами.