Никакой системы

Можно многое говорить о везении, интуиции и способах выживания в аномальных зонах. И о том, каким Томми оказался счастливчиком. Но одного у него не отнимешь точно — воли к жизни. С отгрызенной по локоть правой рукой, истекая кровью, Томми не только смог выбраться из объятий преддверия «Темная ночь», одного из самых страшных, но и не остался навеки в мрачных каньонах зоны Мория.

Когда его отыскали в московском метро, только-только ставшем закрытой локацией выхода, он уже был на последнем издыхании, но все еще полз, борясь за свою, казалось бы не нужную никому жизнь.

Обнаружившие его спасатели сначала подумали, что несчастный бостонский бомж повредился рассудком, поскольку даже накормленный и выведенный в безопасный приемный пункт Томми продолжал нести труднопереводимую околесицу, и стучать по столу странной пивной кружкой. Каковую, помня о строгом запрете трогать любые предметы вышедших из аномалий, отобрать у него не решились.

Сложно сказать, как развивались бы события в других регионах, но в Москве нельзя было и предполагать другое развитие событий. Нашелся человек, не пожалевший для социально близкого элемента пузыря недорого пива. После того, как пенный напиток наполнил тару Одноглазого до краев, Томми преобразился.

Словно став выше ростом и вглядываясь в пенные круги на поверхности напитка Томми важно изрек на чистейшем русском, коего отродясь не то что не знал, но и не слыхивал даже «Богату тебе быть, добрый человек».

И может и осталась бы эта история простым курьезом, если бы на следующий день тот самый добрый человек не отыскал в своем мусорном пакете невесть как попавший туда лотерейный билет популярной лотереи, выигрывали в которую до него исключительно нужные люди.

И понеслось. Порой путанные, но относительно конкретные предсказания Томми, видимые им одним в пене пивной, сбывались. Сбывались с вероятностью запредельной, какой-то дикой, попирающей все мыслимые законы и правила логики.

Одно только но. Даром своим Томми управлять не мог. Придет ли к нему вдохновение или пиво будет лишь пивом… Этого предсказать было нельзя.

После короткого ажиотажа одноглазый пенный пророк был классифицирован как носитель амулета ранга «E» и растворился в тумане. Скорее всего его загребли под себя какие-то спецслужбы.

А вот прецедент остался. И как это бывает всегда, стали бродить по планете слухи, что, то тут, то там, да и объявляются пророки артефактные, истинные.

Но главное, тут то самое, что еще по Томми с его кривой-перекошенной статистикой стало ясно. С пророками этими чисто не все, поскольку нет способа уверенного доказать, видит ли пророк будущее или просто говорит то, что будущим станет?

И вот сейчас перед Куртом сидела живая атомная бомба с сумкой от Луи Виттон и в синенькой блузке. Пророк «С плюс» с полным контролем над даром? Да какой ко псам «пророк»! Корректнее было бы сказать — архитектор будущего, творец реальности. Ранги носителей вещь во многом условная. Пожелай она и даже считающийся сильнейшим носителем Земли Мохаммед Аль-Фалих, властелин пустыни, что? Может и пересилит конечно. Но здорово напряжется. Ибо сила хозяина Сахары конкретна, она здесь и сейчас. Будущее не в его власти. Говорят оно в руках Аллаха.

Но пока тот отвернулся, этот мир во власти сидящей перед Куртом женщины, с псевдонимом и именем Ника. В ее тонких руках на одной из которых блестит простое серебряное кольцо, от которого фонит аномальной энергией.

Курт отпустил натянутую струну и облизал пересохшие губы.

— И как? Как ты вообще… Кто тебя отпустил? — Спросил он охрипшим внезапно голосом.

— Хочешь знать, кто дал разрешение выпустить меня из бункера зарытого в скалы за тремя поясами оборонительных рубежей? — Улыбнулась Вероника. — Я сама себя выпустила Курт. Сам подумай, кто может МНЕ что-то запретить? Долго контролировать меня не выйдет, а убивать… Ну у нас все таки не средние века. Настрочили для меня массу формальных запретов, я согласилась их соблюдать. И стала работать на SCID конечно. В качестве последнего аргумента, который никто никогда не решится применить всерьез. Ольга не зря сказала что все мы здесь инвалиды. Меня попросили быть противовесом силе ВМ, но на деле это глупое решение. Я даже себя защитить не могу толком, нападение Песочника тому пример. Могла я сделать что-то? Могла. Только вот, что можно сделать, если ты контролируешь реальность, но не контролируешь собственное сознание? Чего можно наговорить во сне?

— У тебя вообще хоть какие-то ограничения есть? — Все еще пытаясь уложить в голове то, кто сидит перед ним, спросил Курт. — Я не о морали и формальных запретах, как ты понимаешь.