Никакой зрелищности

Прошёл всего год с подписания этого указа, и вот он сорокатрёхлетний подполковник ВКС Берёзов Максим лежит в ложементе кабины первого в своём роде космического истребителя-перехватчика и крутит в голове забитую фразу из детства «Будущее наступило».

Часть 1. Никакой зрелищности

Первая и, пока что, единственная эскадрилья космических перехватчиков базировалась на орбитальной базе, вращающейся вокруг Марса. Дежурство эскадрильи Максима началось около месяца назад, но боевых вылетов пока что не было и, неожиданная тревога едва не застала его врасплох. Ещё полчаса назад он спокойно спал в своём кубрике, но взревевшие зуммеры боевой тревоги, включенные дежурным офицером станции дальнего радиолокационного обнаружения, не оставили от сна ни следа. В шесть минут, отведённых на то, чтобы занять место в ложементе кабины перехватчика, Максим успел с запасом. Равно как и его ведомый. Ничего удивительного, ведь, этот норматив они выполняли на учениях не один десяток раз.

Сейчас Максим, занявший место пилота, знакомился с тактической обстановкой. Итак, два неопознанных корабля, двигаются со стороны земли. До выхода на ближнюю орбиту Марса, с которой возможна бомбардировка поверхности планеты, у них остаётся сто семь минут. Если за следующие пять, они не выйдут на связь и не назовут себя, их будет необходимо перехватить. Ну, ничего именно для подобных ситуаций и создавались космические перехватчики. Надо признать, что конструкторы и инженеры, создавшие их, потрудились на славу. Менее чем за год спроектировали, построили, испытали и пустили в серию ранее не существовавшую машину. Да нет, даже более того! Ранее не существовавший класс машин. Плюс вооружение для них. Одно дело сбросить с орбиты управляемую планирующую бомбу и совершенно иное создать ракету, способную поражать гиперскоростные и маневрирующие цели в вакууме с огромных расстояний. Надо сказать, в этом и заключался нюанс перехвата целей в космосе. Расстояния, которыми приходится оперировать, непривычно велики для человека, прожившего на Земле всю жизнь. Военным пришлось даже придумывать новую классификацию для ракет, используемых космоперехватчиками. На земле ракеты, которые можно пускать на двести километров считаются дальними. Ракеты, которыми вооружены космоперехватчики преодолеют это расстояние в космосе чуть более чем за секунду, а по дальности пуска они ограничены, лишь, возможностями своих головок самонаведения, которые осуществляют захват и сопровождение цели. Про эти самые «головки» самонаведения надо сказать отдельно. Диаметр антенны, установленной в атмосферные ракеты, обусловлены размерами самой ракеты. Носимую ракету диаметром в пару метров, скорее всего вообще создать невозможно, а если и возможно, то она будет никому не нужна. В космосе нет атмосферы, а значит и нет сопротивления этой атмосферы. И если во время транспортировки и установки в космоперехватчик новая ракета относительно похожа на атмосферный аналог, то при её пуске антенна спрятанный в носовой части сразу начинает развертывание и через десять секунд принимает боевой вид. В боевом виде развернутая антенна имеет диаметр почти восемь метров, и ракета больше напоминает гриб на тонкой ножке. Такой размер позволяет самой ракете пеленговать цель на огромных расстояниях и сближаться космоперехватчику с целью становится совершенно необязательно.

Сигнал, означающий старт, хлестнул по нервам, выбрасывая из головы все, что не связано с пилотированием в космосе и Максим сосредоточился на управлении боевой машины. Стартовые пилоны вытолкнули космоперехватчики в космос, и Максим приказал ведомому включить ускорители.

– Раз, два, три, – вслух отсчитал Максим, и два космоперехватчика одновременно перевели ручки управления двигателем в положение «максимал».

На тело навалилась перегрузка, и Максим непроизвольно посмотрел на маленький циферблат акселерометра. Четыре целых пятнадцать сотых «g». Стандартная перегрузка для рывка ускорения на максимальной тяге. А, ведь, это он ещё не включал форсаж. Если перевести ручку управления двигателем в положение «форсаж», перегрузка будет равна шести «g». А если в положение «полный форсаж», то перевалит за восемь. Максим подозревал, что ограничения тут вовсе не в возможностях двигателя. Ограничения были сделаны из-за возможностей человека. Даже те четыре «g» терпеть сложно, несмотря на все принятые конструкторами меры по снижению влияния перегрузок. А терпеть придётся. До подлёта на расстояние эффективного залпа остаётся тридцать минут. И все эти тридцать минут космоперехватчик будет двигаться в равноускоренном движении.

По истечении двадцати пяти минут, Максим вывел на экраны данные по цели. Пара неопознанных кораблей продолжала сближение, не выходя на связь. Они, как и прежде, шли с замедлением, переходя со второй космической скорости на первую, рассчитывая выйти на орбиту Марса.

– Искра один, Моноклю, – экран связи отобразил лицо дежурного офицера, вызывающего Максима.