Никейское и посленикейское христианство. От Константина Великого до Григория Великого (311 — 590 г. по Р. Х.)

Амвросий не вмешивался в светские дела, не просил милостей у городского совета, а только ходатайствовал за несчастных и осужденных на смерть в те деспотические времена. Это позволило ему действовать более независимо в выполнении духовных обязанностей, и он был настоящим князем церкви, не боявшимся даже самого императора. Так, он объявил узурпатору Максиму, который желал вступить в церковное общение, что никогда не допустит его, если он искренне не покается в том, что убил императора Грациана.

Когда римский префект Симмах, самый благородный и красноречивый защитник умирающего язычества того времени, молил императора Валентиниана в апологии, посвященной жертвеннику Виктории, стоявшему в зале римского сената, терпимо отнестись к поклонению древним богам и их святилищам, Амвросий дал ему достойный восхищения ответ и тем самым помешал исполнению его просьбы.

Но наиболее впечатляющим из противоборств епископа со светской властью был спор с Феодосием. Этот воистину великий император, но в то же время одержимый страстями деспот, разгневался на Фессалонику, когда там произошел бунт, и казнил вместе с виновными много тысяч невинных людей. Амвросий, который сочувствовал несчастным, как Нафан в противостоянии Давиду, потребовал от императора покаяния и отказал ему в причастии. «Как будешь ты, — сказал он ему в притворе церкви, — возносить молитвы с руками, которые орошены кровью убитых? Как станешь ты принимать этими руками священнейшее тело Господа? Как поднесешь ты к устам своим Его драгоценную кровь? Уходи и больше не умножай свои преступления». Когда Феодосии упомянул об убийстве и прелюбодеянии Давида, епископ отвечал: «Раз уж ты подражал Давиду в грехе, так подражай ему и в покаянии»[2085]. Император подчинился церковной дисциплине, публично исповедался в своем грехе и не получил отпущения, пока не издал закон, что смертельный приговор должен исполняться не раньше, чем через тридцать дней после его вынесения[2086].

С этого времени отношения между Амвросием и Феодосием больше не нарушались, а сам император с уважением отзывался о епископе, заявляя, что лишь недавно он встретил первого человека, который сказал ему правду, и что он знает только одного человека, достойного быть епископом. Он умер на руках Амвросия в Милане в 395 г. Епископ произнес речь на похоронах, в которой он, к чести императора, засвидетельствовал, что на смертном одре тот больше беспокоился о состоянии церкви, чем о себе. Ставя императора в пример, Амвросий обратился к солдатам со словами: «Вера Феодосия вела вас к победе; так пусть ваша правда и вера будет подобна силе его сыновей. Там, где неверие, там слепота, а там, где верность, там ангельская рать».

Через два года после этого сам Амвросий смертельно заболел. Весь Милан был в ужасе. Когда его просили молить Бога о продлении своей жизни, он отвечал: «Я так жил среди вас, что не прочь был бы пожить еще, но я не боюсь и умирать, ибо Господь наш благ». Во время болезни его посещали чудесные прозрения, он слышал небесные голоса, и сам рассказывал, что к нему явился улыбающийся Христос. Его секретарь и биограф диакон Павлин, украшающий его жизнеописание чудесными событиями, сообщает нам[2087]: «Незадолго до смерти, когда он диктовал мне разъяснение сорок третьего псалма, я увидел над его головой пламя в форме небольшого щита, потом его лицо стало белым, как снег, и только через некоторое время снова обрело свой природный цвет». В ночь со страстной пятницы на субботу, 4 апреля 397 г., он умер в возрасте пятидесяти семи лет и несколько часов перед смертью провел со сложенными руками в непрекращающейся молитве. Даже иудеи и язычники оплакивали его смерть. В пасхальную ночь многие крестились в церкви, где было выставлено его тело. Немало только что крещенных детей видело его сидящим в епископском кресле с сияющей звездой над головой. Даже после смерти он совершал чудеса во многих местах, в доказательство чего Павлин приводит свой собственный опыт, свидетельства достойных доверия людей и документы.