Никита ищет море

– Ты там спишь, что ли? – спросил он мышонка, сидевшего в кармане, просто чтобы с кем-нибудь поговорить.

Мышонок ничего не ответил, и Никита решил, что мышонок и в самом деле спит. За спиной послышался шорох, Никита остановился и резко обернулся. В нескольких шагах от него стоял пес с вопросительным хвостом. Пес, судя по прицепившимся к его бокам репьям, только что вылез на дорогу из зарослей колючек. Он доброжелательно смотрел на Никиту, словно ожидая чего-то.

– Привет!

Пес покачал хвостом и не тронулся с места. Никита, оглядываясь на пса через плечо, стал медленно толкать велосипед в гору. Пес пошел за ним следом, держась на некотором расстоянии. Пройдя несколько метров, Никита остановился – и пес остановился тоже, все так же спокойно и добродушно поглядывая на мальчика. Никита двинулся дальше – и пес за ним. Увидев отходящую в сторону от дороги тропинку, Никита свернул и пошел по ней. Если пес идет по своим делам, он не свернет и продолжит путь по асфальтовой дороге. А если он следует за Никитой – тогда свернет. Затаив дыхание, Никита обернулся – пес трусил за ним по тропинке, и загнутый вопросительным знаком хвост раскачивался из стороны в сторону. Никита расплылся в улыбке. И в этот момент из-за кустов сирени на тропинку вырулила на своем трехколесном велосипеде Оля.

– О-па, – сказала она, тормозя ногами о землю.

– Смотри, он за мной идет! – забыв поздороваться, в восторге воскликнул Никита.

– Он? – недоверчиво переспросила Оля.

Никита открыл рот, чтобы рассказать, как было дело, но Оля протестующе зацокала языком и указала пальцем на что-то позади Никиты. Никита обернулся – и успел увидеть, как вопросительный хвост исчезает в густой траве. Пес ушел.

– Зачем ему за тобой ходить, – проговорила Оля, и по ее голосу было понятно: ходить за таким человеком, как Никита, совершенно незачем.

Никита почувствовал, что вся его радость вмиг куда-то подевалась, а на ее месте уже булькают обида и злость.

– Это ты его спугнула! – воскликнул он дрогнувшим голосом.

– Вот еще, – хмыкнула Оля.

Никите захотелось сию же минуту с ней подраться. Но он помнил, что мужчины с женщинами не дерутся, это нечестно и подло. Хорошо, он не будет драться, а просто уйдет. Никита принялся разворачивать свой велосипед, но тот запутался и увяз в густой высокой траве. Никита пыхтел, рычал, но не мог развернуть велосипед.

– Дай помогу, – сказала Оля, слезая со своего велосипеда.

– Отстань! – проскрежетал Никита.

Не обращая на его шипение никакого внимания, Оля ухватилась за багажник и развернула велосипед.

– Готово, – спокойно сказала она.

Никита стоял, тяжело дыша, и озадаченно глядел на свой велосипед, который был теперь свободен от травы.

– Домой поедешь? – поинтересовалась Оля.

Никита молчал. Не зная, что сказать, заглянул в карман – мышонок забарахтался среди хлебных крошек и поднял мордочку вверх, щурясь спросонья. Оля подошла, наклонила голову, задев руку Никиты кончиком растрепанной косички, и посмотрела на мышонка.

– Ах ты, кроха мой, – засюсюкала она.

Никита глубоко вздохнул и спросил:

– Давай дальше учиться?

* * *

– А ну, поберегись!

– Эк, чума-девица, – крякнула продавщица, подтолкнув Никиту локтем.

Никита от ее толчка чуть не свалился с лавки. Они с продавщицей сидели у магазина под ясенем и смотрели, как Оля с воплями «Поберегись! Задавлю!» выписывает по дороге круги и восьмерки, так круто закладывая руль, что велосипед каждый раз был на волосок от падения. «Хорошо, что я ей седло опустил», – думал Никита. В ладонях он держал мышонка, чтобы ему тоже было видно, как лихачит Оля. Никита опустил седло велосипеда, чтобы Оля могла отталкиваться ногами от земли и таким образом почувствовать, что такое равновесие. Пару лет назад, когда Никита еще не умел кататься на двухколесном велосипеде, папа принес ему чей-то старый беговел – маленький двухколесный велосипед без педалей. На беговеле человек сидит низко, отталкивается ногами от земли, разгоняется и, поджав ноги, какое-то время проезжает на двух колесах, а потом опускает ноги и снова отталкивается. Именно так, катаясь на беговеле, Никита научился держать равновесие.

Оля, видимо, всецело одобряла идею с опущенным седлом – она носилась кругами, как бешеный шмель, таращила счастливые глаза и кричала во всю глотку.

– А это кто, пацук? – прогудела продавщица, поглядев на мышонка в Никитиных ладонях.

– Какой пацук? – не понял Никита.

– Мы-ы-ышка! – пролетая мимо, крикнула Оля. – Ли-и-иза! – крикнула она на следующем круге.

– Не Лиза! – возмутился Никита. – Сама ты Лиза!