Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

Во время одного из таких нарушений в конце 1958 года американский пилот потерял подвешенную под истребителем ракету «Сайдуиндер» типа «воздух — воздух». Инцидент не остался незамеченным, о нем сообщили московские газеты со ссылкой на китайские источники. Отец заинтересовался. Послу в Пекине пошло указание попросить друзей передать нам ракету для изучения. Отец обещал, что результатами анализа и снятыми с ракеты чертежами мы поделимся с китайцами.

Прошло время, Пекин молчал. Отец попросил напомнить. Опять ничего. После третьего напоминания китайцы ответили, что они ищут. Отец рассердился, попенял: мы бесплатно передаем друзьям свои знания, чертежи, технологию, делимся всем без утайки, а здесь речь идет не о китайских, об американских секретах.

Увещевания не подействовали.

Зимой 1959 года, видимо в феврале, отец решился на давление. В ответ на затяжки с «Сайдуиндером» отец распорядился попридержать передачу документации на наши военные разработки. Подействовало. Ракета мгновенно нашлась.

Через несколько дней ее уже разглядывали в Москве. При ударе о землю ракета раскололась на две части, следов других поломок не было заметно. К сожалению, отсутствовала важная деталь — чувствительный элемент тепловой головки. У нас к тому времени накопился некоторый опыт по этой части, и специалисты очень интересовались, что придумали за океаном.

Когда ракетой занялись вплотную, обнаружили, что ее уже не раз разбирали и, только заново собрав, передали нам. Собственно, на это и ушло время «поисков». Извлекли ли для себя китайцы пользу — трудно сказать. Они еще мало знали и еще меньше умели. Но упорно пытались разобраться.

Мне рассказывал один из наших моряков, обучавших своих китайских коллег обращению с П-15, как однажды утром, вернувшись в ангар, он обнаружил оставленную вечером целехонькой ракету, разобранную до винтика. Ночью местные специалисты, не доверяя своим русским наставникам или по какой иной причине, решили до всего докопаться самостоятельно. Разобрать разобрали, а собрать не смогли. Вышел конфуз. Наши сделали вид, что ничего не произошло. Дружба. Двое суток собирали, налаживали ракету, пока она снова заработала. Китайцы ничего не объясняли, вежливо улыбались. И это не единственный случай.

Так и с «Сайдуиндером». Китайцы хотели все постичь сами, не рассчитывая на друзей. Головка самонаведения сохранилась в целости, чувствительный элемент из нее выпасть не мог. Явно китайцы сочли, что он им самим нужнее. Доложили отцу. Он поручил обратиться с новой просьбой. Пекин заверил: передали все. Переговоры тянулись несколько недель, наконец отец рассердился и приказал прекратить бесплодные препирательства.

Инцидент с ракетой сыграл не последнюю роль в процессе пересмотра отцом отношения к Китаю. Он послужил как бы зацепкой.

Именно в те дни я впервые услышал от отца о соглашении, предусматривающем передачу Китаю атомных секретов. Он заволновался, не поторопились ли мы? Через пару дней во время прогулки он снова вернулся к беспокоившей его теме, сказал, что советовался с Министром среднего (атомного) машиностроения Ефимом Павловичем Славским. Тот успокоил: передача технологии еще не начиналась, пока идет подготовка документации.

— Р-12 пусть берут, — задумчиво, как бы на ощупь прикидывал отец, — две тысячи километров, не такая уж и дальность. Он замолчал, возможно, ему пришло в голову, а не повернется ли это оружие против нас?

После паузы отец продолжал. Его беспокоило, что нарушение нами подписанного в 1957 году соглашения китайцы истолкуют как явно недружественный акт.

— Так оно на самом деле и получается, — со вздохом произнес отец и повторил, — Р-12 пусть берут. Остальное тоже. А с атомной бомбой надо еще подумать.

Еще через несколько дней он сказал, что на Президиуме они внимательно обсудили вопрос передачи ядерной технологии и дали распоряжение Славскому заволынить дело.

Теперь настала очередь китайцев слать нам запросы, а нам приходилось их успокаивать, изворачиваться.

Как-то я высказал отцу сомнения в целесообразности принятого решения. Ведь атомного секрета как такового не существует, китайцы и без нас сделают свою бомбу. Отец не возразил по существу, но заметил, что атомное оружие — страшная сила, не дающая права на малейший риск. Конечно, китайцы сами додумаются до своей бомбы, но потребуется время, и много времени.

— Все меняется быстро, будем надеяться, к тому времени тучки рассеются, — отец всегда был оптимистом, — а если нет, то чем позже они научатся атомным премудростям, тем лучше.

В те дни отец еще сохранял надежды на изменения к лучшему. Но по мере потепления в отношениях с Америкой мороз на Востоке крепчал.

В конце весны китайцам с извинениями сообщили, что из-за технических трудностей мы не сможем выполнить взятые на себя обязательства. В Пекине просто взбесились. Отношения натянулись, в письмах появились резкие нотки, правда, до оскорблений пока не доходило.