Никита. Побеждая страх

— Синяк на груди будет огромный! — Кубинец широко улыбается, обнажая белые ровные зубы, и качает головой. — Хорошо, что я настоял!

— Еще получишь выговор за то, что так отчаянно бегал тут под пулями ради этого! — втягиваю воздух от жгучей боли, когда он давит на рану сильнее.

— Ну так не зря же! И я вообще-то рассчитываю на премию, а не на выговор! — он пригибается ниже к земле, когда еще несколько пуль ударившись о землю совсем рядом, разбрызгивают грязь вокруг нас.

— Я бы и сам не стал выступать в роли приманки без бронежилета! — ворчу на него, на самом деле думая о том, что если бы он не нацепил его на меня силой пять минут назад, я был бы уже мертв. Черт, мне нужно извиниться перед ним еще раз и хорошенько! И перед Андреем! И перед Юлей! За все!

— Какого хрена мы ждем? — кричит Андрей, прислонившись к стене дома около входной двери. — Боссу нужно срочно в больницу! — слышу волнение в его голосе. Не дай Бог он полезет в дом вслепую.

— Все, что ему нужно — пластырь и пиво! С ним будет все в порядке! — рычит Давид. — Илья, мы ждем! Ты видишь их?

— Осталась одна цель. Других не видно, — голос Ильи в наушнике звучит почти нежно, когда он нараспев докладывает. В следующий момент еще один выстрел разносится эхом по поляне. На этот раз он идет не со стороны леса, а откуда-то сбоку от дома. После этого воцаряется зловещая тишина.

— Твою мать! — благоговейно шепчет Кубинец. — Он попал в него? Через стену?

— Через боковое окошко, — раздается скромное бормотание Ильи.

— Ты мой кумир! — Кубинец заявляет восторженно, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.

— Вхожу в здание, — резкий голос Матвея раздается следом. И через десять долгих секунд он добавляет, — Чисто.

— Нужно отвезти тебя в больницу! Кубинец, подгони тачку! — Андрей подбегает к нам и падает на колени. Затем поворачивается на выходящего из дома Матвея. — Дай ему ключи от машины! Скорее!

— Нет! Хочу видеть этого урода! Мне нужно убедиться, что он мертв! — рычу на них, глядя как Кубинец исчезает за деревьями, напевая что-то по-испански. Опираюсь на здоровую руку в попытке сесть. От этого движения боль в груди усиливается.

— Можешь поверить мне на слово! — смеется Матвей. — Его мозги повсюду на полу!

— Хватит ржать! Лучше помоги снять с него жилет! — возмущенно орет Андрей. — Ему тяжело дышать!

— Все нормально, Андрей! Нормально! Матвей, нужно забрать с собой все их оружие!

— Карета подана! — свистит мой новый лучший латиноамериканский друг, останавливаясь совсем рядом с нами.

— Поезжайте! — Матвей подхватывает меня под локоть как раз вовремя, потому что я начинаю чувствовать головокружение, когда Андрей помогает мне подняться, поддерживая за другую руку. — Мы тут все приберем и последуем за вами!

— Илья! Ничего не планируй на потом! Мы идем вместе в тир! — кричит с водительского места Кубинец и машина трогается.

Как только мы добираемся до больницы, меня тут же отправляют в операционную, где извлекают пулю из плеча, промывают и зашивают рану. Ничего серьезного не повреждено, но у меня останется шрам. Я запретил парням говорить о произошедшем Юле, и теперь, когда операция закончена, единственное, чего я хочу, увидеть ее.

— Вам нельзя вставать! — возмущается медсестра. — Вы только что после операции.

— Просто царапина! — ворчу на нее раздраженно, дотрагиваясь до перебинтованного плеча.

— Вы еще слишком слабы, — она настаивает и встает перед дверью, уперев руки в бока.

— Послушайте, там, этажом ниже, лежит женщина, которая значит для меня все! И я обещал ей, что не задержусь надолго, — похоже мое рычание совершенно не пугает ее. Она лишь сужает глаза и расставляет ноги шире, явно готовясь к схватке. — Я выйду из этой комнаты, хотите вы этого или нет! Не заставляйте меня… — моя угроза повисает в воздухе, но сейчас меня на самом деле ничто не остановит. Если эта сердитая женщина думает, что я не посмею подвинуть ее, она ошибается. Еще какое-то время мы ведем безмолвную борьбу взглядами, и наконец она отступает в сторону.

— Совсем от любви потеряли голову, — она понимающе улыбается, а я все еще не двигаюсь, пребывая в ступоре от ее слов. — Может быть, возьмете инвалидное кресло?

Рычу на нее и вылетаю из палаты.

56

Как только я вхожу в ее палату и вижу ее лежащую на кровати в покое и безопасности, меня накрывает неимоверное облегчение. Она поднимает голову и улыбается мне. Затем переводит взгляд на перевязку на моем плече, и, как я и ожидал, на ее лице появляется обеспокоенность, а в глазах сразу же блестят слезы.

— Что с тобой случилось? Тебя ранили? — Юля подскакивает с кровати, слишком резко на мой взгляд, и подлетает ко мне. — В тебя стреляли?

— Все нормально. Просто царапина, — обнимаю ее здоровой рукой за талию. — Как ты себя чувствуешь?

— Как я себя чувствую? — она возмущенно стреляет в меня глазами.  — Значит я права и тебя ранили? Да?  Почему мне никто не сказал? Давно ты в больнице?

— Я не хотел, чтобы ты волновалась. Как только мне вытащили пулю, я сразу же пришел, — не понимаю, чего она так злится.