Нико

Последние три года, каждый воскресный вечер, в одном и том же месте, он встречался со своим куратором, попивая тот же самый, постоянно подливаемый, кофе и оставлял одни и те же чаевые. Но сегодня все было иначе. Он позвонил Джеку, посреди недели и сообщил, что закончил работу.

— Мы просим тебя, — Джек сделал вид, что заламывает руки.

Хотя, он и был в кепке, прикрывающей его лысую голову и кожаной куртке, он все равно выглядел как коп. Бен не знал, что служило тому виной, толстая шея и широкие плечи, или квадратная челюсть, но что-то в Джеке просто кричало о принадлежности к копам, поэтому им приходилось встречаться за пределами города.

— Еще немного. Что-то готовится. Что-то значительное. Начальство не сказало даже мне, кроме того, если ты сейчас выйдешь из игры, то все сделанное тобой под прикрытием, пойдет псу под хвост.

— Черт, — Бен скомкал распечатанный перед встречей рапорт об отставке. — Все полетело к чертям, Джек. В одну ночь пристрелили сразу трех боссов. Настали опасные времена. Теперь, капы и заместители боссов дерутся за власть. К тому же, среди простых парней есть желающие стать капами, и есть единомышленники готовые пополнить ряды. Семьи Фальцоне и Тоскани в состоянии дисбаланса, и надвигается не просто гражданская война, а война за власть между тремя самыми могущественными криминальными семьями Вегаса. И сейчас, вся наша работа по сбору улик на боссов, и работающих на них парней, теперь уже бесполезна. Мы не сможем засадить их за решетку.

— Я не вижу, как эти обстоятельства что-либо меняют для тебя, — Джек пожал плечами. — Если ты не будешь высовываться и заниматься тем, чем обычно занимаешься, тебе ничего не угрожает.

— Ты, черт возьми, издеваешься? — Бен с грохотом поставил чашку на стол, стиснув зубы от желания закричать. — Каждая семья планирует начать новый набор, Джек. Они хотят пополнить свои ряды как можно большим количеством бойцов. Я был там в течение десяти лет… три из них под руководством Нико. Если они придут ко мне и скажут действовать, я не смогу отказать. Им не отказывают. Они прикажут кого-нибудь убить, и что мне тогда делать? Мне и так нелегко было работать, не преступая закон. И избежать этого нет ни единого шанса, и мне придется его нарушить и кого-то убить, пусть этот кто-то и будет плохим парнем. Но, если я не пойду на это, они убьют меня, а у меня маленькая дочь, которой нужен ее отец, особенно с тех пор, как у Джинжер появился Гейб, ее новый парень.

Десять лет своей жизни он отдал, делая все, чтобы прижать мафию. Десять лет, три из них на внедрение, и первые шесть из них, годы жизни его дочери. И пока он собирал улики против трех боссов, это стоило потраченного времени. Но, теперь, двое из тех боссов мертвы, и большинство собранных им на протяжении этих лет доказательств об убийствах, разбойных нападениях, поджогах, похищениях и рэкете были незначительными и практически бесполезными. Боссы, упрятанные за решетку, изнутри пошатнули бы Коза Ностра Лас-Вегаса, и все как крысы побежали бы с тонущего корабля.

— Начальству нужна информация о новом управленческом составе, — сказал Джек. — Они также хотят знать, у кого хватило смелости нажать на курок. Мы до сих пор находимся в неведении. Орудие убийства было найдено в паре кварталов от места преступления. Никаких отпечатков. Номер сбит. Криминалисты ничего не нашли, ни на оружии, ни там, где его нашли. У нас нет свидетелей преступления.

— Ты думаешь, мне они скажут? Я не доверенное лицо, — Бен отпил остывший кофе, скривившись от горького вкуса.

— Мы верим в тебя, Бен. Ты внедрился так глубоко, и в департаменте еще никому ни разу такого не удавалось, — Джек заколебался, чашка кофе была у его рта. — Может быть, даже слишком глубоко.

— К черту это.

— Ты составил мне письменный отчет? — Джек приподнял бровь, и Бен пожал плечами.

— Нет времени.

Он отказался писать отчеты уже очень давно, потому что был не в состоянии предать свою команду на бумаге. Он отчитывался перед Джеком устно, кратко давая ему выборочную информацию, тем самым выполняя свои обязанности, и уводя своего капу и команду из-под линии огня.

— На меня давят сверху, — Джек сделал глоток и глубоко вздохнул. — Им нужно знать, что происходит.

— Я раздобуду что-нибудь для тебя на следующей неделе.

Черт. Он так к этому привык. Жить во лжи, откликаться на чужое имя, стараться изо всех сил, ходить по краю, и при всем при этом, он потратил десять лет своей жизни, оставаясь в тени.

— Я удостоверюсь, что все поняли, что ты хочешь выйти из игры. И они не говорят о годах, лишь о паре месяцев, а затем, ты будешь свободен.