Нико

Что бы она сказала, если бы он признался в своей любви к «Rat Pack»? Приравнивался ли «старый Вегас» к новым музыкальным тенденциям? Он никогда никому не признавался в своей ностальгии по старым временам, когда он отодвинул все на задний план, чтобы стать таким мужчиной, каким его хотел видеть отец.

Когда он не ответил, она наклонила голову набок и улыбнулась.

— Давай же, Мистер Босс Мафии. Лишь одна песня.

Ему нравились ее мягкие подтрунивания, прозвище, которая она ему дала, то, как она усмехалась уголком рта, когда пыталась вытянуть из него хоть какую-то информацию. Хотя, он бы и так рассказал ей почти все, что она хотела знать.

— Фрэнк Синатра «Странники в ночи».

— Моя мама коллекционировала старые записи. Она часто проигрывала их для меня.

Он резко замолчал. Сейчас было не время ностальгировать о тех днях, когда он был маленьким мальчиком, любил визиты отца и вечера, которые проводили вместе его родители, танцуя в маленькой квартире, оплачиваемой его отцом, чтобы Нико и его мать были поблизости. Те дни были далеко в прошлом, а воспоминания о вечере, когда его мать умерла, пытаясь вывезти Нико из Вегаса, чтобы начать новую жизнь — были давно похоронены… Как и новая жизнь, которую она могла бы прожить в роли жены кого-то, а не просто в качестве любовницы. Любви было недостаточно — вот, что она пыталась объяснить за мгновенье до того, как они столкнулись со встречной машиной, и тьма наполнила его жизнь.

Мия потянулась и сжала его руку, слегка кивнув, пытаясь тем самым без лишних слов выказать сочувствие и понимание. Он был благодарен ей за молчание и, через пару секунд, он уже просто пролистывал ее плейлист.

Наконец, она отвела взгляд и улыбнулась.

— Я хочу показать тебе кое-что новое, — она указала на экран. — Добро пожаловать в современный мир феминистки-панк-рокерши.

Через секунду, у Нико в ухе раздался громкий звук.

— Какого черта?

— Минутку, — сказала она громко. — Это «Девочка-бунтарка» Bikini Kill. О связях женщины.

Нико понятия не имел, что делала принцесса Мафии, когда слушала песню о женских связях, но он подозревал, что она никогда не слушала подобное, находясь под одной крышей со своим отцом, по крайне мере в пределах слышимости.

— Хороший ритм, — сказал он, не зная, что еще сказать о музыке, которая даже близко не походила на Синатру.

Мия засмеялась, когда пролистала песни.

— Следующая понравится тебе еще больше. «Ох, Рабство! Пошло ты!» группы «X-Ray Spex». Песня о людях, которые считают, что девушки должны быть не только увиденными, но и услышанными, также, как и их мнение.

— Неужели вся музыка имеет политический подтекст?

— Предполагаю, что да, — сказала она. — Обычно, я делюсь ими только со своими близкими друзьями и девочками из своего класса по кодированию.

Он вытерпел еще пару панк-песен, пока Мия печатала, а затем узнал мелодию.

— Эту я знаю. Гвен Стефани. Ну, в ее песнях явно нет политики.

Мия взглянула на него. Открытая импровизация — это не что иное, как история. Она — королева панка. Ее пародии о женоненавистнических стереотипах — это чистое искусство.

Нико начал в такт отстукивать пальцами по столу. Он не мог вспомнить, когда последний раз сидел вот так и слушал музыку. Семейный бизнес занимал каждую минуту его жизни. Пока многие гангстеры прохлаждались в клубе или зависали с стрип-клубах, или в борделях, в поисках женского внимания, Нико работал. Его отец еще в раннем возрасте объяснил ему, что хорошее в жизни дается нелегко, что успех приходит благодаря настойчивости и целеустремленности, что каждый человек — это пример, который должен олицетворять трудолюбие самопожертвование. Он был практичным человеком. Хорошим боссом. Нико не желал большего, кроме как стать таким же, каким был его отец.

Мия рассказывала ему, что делала на данный момент, а именно — взламывала его систему, пытаясь закачать вирус и взломать пароли. Он наблюдал за ее работой с удовольствием: то, как она прикусывала губу, когда у нее не получалось, и полностью сосредоточивалась на экране. Бизнесмен видел преимущества, иметь в своей команде кого-то с ее навыками. Несмотря на то, что его главным бизнесом были материальные вещи, в интернете тоже можно было бы заработать достаточно денег. Но женщины не были частью мафии. И никогда бы не смогли стать ее частью.

— Вроде неплохо, — сказала она. — Защита от простых атак. Но нет атак ФБР, особенно, если они поймают кого-то, вроде меня. На самом же деле, я в прошлом году направила им свое резюме. Они устроили тендер на работу в области кибербезопасности, и я подумала — почему бы и нет!? Я так же хороша, как и любой другой хакер, которых я знаю, если даже не лучше. Но я так и не получила ответ, поэтому думаю, что они выбрали кого-то другого.

— Ты собиралась работать на ФБР? — он засмеялся.

— Конечно. Если моя семья в преступном бизнесе, это еще не значит, что и я замешана в этом.

Нико откинулся на спинку стула и протянул руку, скользнув пальцами по гладкой коже ее плеча.

— Ты не сможешь сбежать от этого. Как только ты поймешь, что перешагнула черту, ты не сможешь вернуться. Это заложено в твоей ДНК.