Нико

— Если ты продолжишь работать этой киской против меня, у меня не будет выбора, кроме как трахнуть тебя настолько сильно, что все в ресторане узнают об этом. Двумя легкими шагами своих длинных ног он принес ее к столу. Одним лишь движением своей сильной руки он очистил его от карандашей, ручек и бумаг.

— Ты будешь очень хорошо знакома с этим столом, потому что каждый раз, когда я сижу в своем кабинете, я думаю о том, как чертовски сексуально ты выглядела в ту ночь, когда мы поймали тебя в казино, как я был тверд, когда ты стояла у меня между ног, как я хотел, чтобы ты стояла передо мной голая, с обнаженной киской, умоляя меня заставить тебя кончить.

— Я думала, что ты будешь думать о том, как бы я не отрезала тебе яйца своим ножом.

Он фыркнул от смеха, укладывая ее на холодную твердую поверхность и ставя на край ее туфли.

— Ты хотела меня. Так же, как хочешь сейчас. Раздвинь ноги. Покажи мне, какая ты влажная для меня. Покажи мне, где ты хочешь мой член.

Как высокомерно.

В ответ ее пронзил восхитительный трепет вызова, и она соединила ноги вместе, вызывая его на толчок, вызывая его на дерзость, побуждая его показать насколько далеко он зайдет, как он на самом деле опасен.

— Ты действительно хочешь поиграть в эту игру? — он наклонился вперед и поцеловал ее, нежно, глубоко, давая ей почувствовать вкус силы, которую он так крепко держал на привязи.

— Я суровый мужчина, и хочу взять тебя жестко, грубо, и собираюсь хотеть от тебя то, что может быть трудно дать. Но со мной ты в безопасности. Понимаешь?

Безопасность. Она не предполагала, что именно в этих словах она так нуждалась, и что именно они развязали узел в ее груди. Раньше она никогда не чувствовала себя в безопасности. Не тогда, когда она была во власти своего отца.

— Да, — она обхватила его лицо ладонями и ответила на поцелуй, широко расставив ноги.

— Очень хорошо, красавица, — он развернул кресло и уселся перед ней, раздвинув ее ноги еще шире. — Ты здесь такая же сладкая, как и сверху?

— Что ты собираешься делать? — от предвкушения ее голос был хриплым и мягким. Конечно, она знала, что он собирается сделать, но она никогда не была с мужчиной, который доставил бы ей такое удовольствие, не имела ни малейшего представления о своей роли в этом процессе или о том, как оно могло чувствоваться.

— Я попробую твою сладкую киску, а потом заставлю тебя кончить так много раз, что ты будешь умолять, — он провел толстым пальцем по ее складкам. — Умолять о моем члене.

Он был таким властным, таким уверенным во всем, что делал. Она облизнула губы, запустила руки в его мягкие волосы, так и повиснув, чтобы не упасть.

Нико издал низкое удовлетворенное рычание, покрывая поцелуями мягкие кудри, покрывающие ее холмик. Она застонала, приподняла бедра для большего, но он двинулся вниз к внутренней стороне ее бедер, чередуя поцелуи бабочки и маленькие укусы по ее коже, пока он не достиг чувствительной складки в верхней части ее бедра. Она вздрогнула, тело напряглось от предвкушения, но она не была готова к расплавленной волне жара, которая пронеслась по ее телу, когда он подарил ей длинный, сочный поцелуй.

— Боже. Нико. Пожалуйста, — она потянула его за волосы, пытаясь затащить туда, куда хотела, — единственная часть ее тела, которую не пробовал его язык.

— Мия, — в его голосе прозвучало предостережение, и она отпустила его, сжав руки в кулаки, и пытаясь думать, о чем угодно, кроме боли между ног.

Он шире раздвинул ее бедра и провел подушечками больших пальцев по ее половым губам, широко раздвигая их.

Из ее горла вырвался стон. Она никогда не понимала, насколько чувствительной может быть эта область, а ноги сильно дрожали от сильного прилива желания.

— Руки за голову. Держись за край стола.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — запротестовала она.

— Ты хочешь все контролировать. Доверься мне, красотка. Отпусти меня, и я поймаю тебя, когда ты упадешь.

Ну, это не было похоже на связывание рук, хотя мысль о том, чтобы быть полностью ограниченной, послала дрожь страха через ее тело. Мия подняла руки и обхватила ими край стола, от этого ее спина выгнулась дугой над деревянной поверхностью.

— Очень хорошо.

Сначала нежно, а потом с большим нажимом, его горячий, влажный язык прошелся по чувствительным краям ее половых губ и обвел клитор.

— О, Боже, — Мия выгнулась еще больше, чтобы получить больше, и Нико положил одну руку ей на бедра, сдерживая на месте.

— Лежи спокойно и возьми то, что я хочу тебе дать.

Она изо всех сил старалась не шевелиться, пока он глубоко погружал в нее два пальца, чередуя нежные облизывания с твердыми толчками, жесткие посасывания с легкими скольжениями. Она закрыла глаза и сосредоточилась на мягком прикосновении его волос к чувствительной коже внутренней стороны бедер, на остром краю стола под пальцами, на твердой поверхности, удерживающей ее от погружения в забвение.

— Не останавливайся, — простонала она, извиваясь на столе и сопротивляясь твердому давлению его руки на своем животе. — Не останавливайся.

Он издал рычащий звук, а затем сильно пососал ее клитор и выгнул доверху свои пальцы.