Никогда не буду твоей

Уж лучше потерплю в «сарайчике», нежели увеличу свой долг перед этим человеком. Там итак накапало с процентами.

— Так, пошли вместе, соберешь вещи при мне, и уезжаем.

— Нет. — Мотаю головой.

— Да, нимфа, да. Ты видела, какой тут контингент? В душе упадешь, с тобой никто церемониться не будет.

— Ну извините, я не специально это сделала.

— Как знать.

— Что???

— Да, шучу я, малыш, нравится мне, когда ты заводишься, — этот негодник еще и усмехается. — Но насчет того, что ты здесь жить не будешь — не шучу.

— Я. Никуда. С тобой. Не поеду.

Для особо понятливых повторяю по слогам. Это мое окончательное решение. Даже жизнью в бараке не напугать, уж лучше так, чем в золотой клетке.

— Поедешь, как миленькая. Силой в тачку запихну, ты еще не поняла, что я и так могу?

— А ты кажется не понял, что мне не нужны твои подачки.

— Подачки? Ты серьезно, нимфа?

— Да.

— Я хочу тебе помочь, если ты еще не поняла.

— Мне не нужна твоя помощь.

Говорю это, а у самой на глаза выступают слезы злости. Вчера я не проронила ни слезинки, просто держала себя в руках, как могла, но, кажется, сегодня слова Никиты стали последней каплей.

— Оставь меня, — выставляю руки вперед, когда он делает шаг ко мне.

— Не оставлю.

— Оставь же уже, хватит с меня этих игр!

И не дожидаясь его ответа бегу в сторону бараков, в одном из которых находится моя комната. Никита явно не ожидал такой прыти или попросту не знал, как быть, потому как не торопится за мной — успеваю залететь в подъезд и взбежать по ступенькам на второй этаж. Тем лучше, может быть, так поймет, что я отказываюсь от его помощи.

На ходу достаю ключи. Правда дальше лестничного пролета не могу пройти — мне перегораживает путь чья-то мощная туша.

— Цаца, стоямба.

— Ой…

Теряюсь от неожиданности. Этим и пользуется бугай, спешно заталкивает в ближайшую комнату и захлопывает дверь.

— Что вы…

— Цаца, думала, я забыл, что было утром? Нет, крошка, придется отвечать за свои поступки.

— Помогите! Эй! Кто-нибудь! — плюю на всё и просто начинаю кричать, пытаясь позвать хоть кого-то на помощь.

— Здесь все свои, цаца. Никому нет до тебя дела.

Он хищно улыбается и начинает двигаться ко мне, но не успевает и шага сделать, как дверь, прямо как в фильмах, срывают с петель предположительно ударом ноги. На пороге стоит очень и очень злой Бесовский.

И мне хочется крикнуть ему, что… Господи, что я была такой дурой! Что я беру свои слова обратно! Что ничего у меня не получается — даже комнату снять не смогла. А все потому, что мне страшно как никогда. Не только за себя. Но и за Никиту.

Глава 16

Никита (Бес)

Во второй раз за все время нашего с Нимфой знакомства, мне приходится… выбивать дверь.

— Ты ещё кто такой? — урод, которому мне хочется оторвать руки, пялится с недоумением.

Тупость в его взгляде просто зашкаливает, как и похоть, судя по тому, что он посмел затащить нимфу в эту комнатушку.

Не для приятной беседы же решил уединиться, не так ли?

— Смерть твоя, — рычу я, чувствуя, что даже с тоном голоса не могу справиться.

Слишком сильна моя ярость, когда я вижу испуг в глазах глупышки Лолы. Она реал глупышка, раз решила пуститься во все тяжкие и остаться здесь, в этом бомжатнике. Вот и первый случай, подтверждающий то, что я был прав — с таким контингентом её ждут одни неприятности. Получите, распишитесь.

Расписываться, правда, придется мне, да еще и на роже этого отморозка, решившего посягнуть на нимфу.

Не, чувак, я даже друга своего, Соколовского Коляна был готов прибить за тупые подкаты к этой девчонке, а с тобой тем более церемониться не буду.

Наша потасовка с тупоголовым быстро заканчивается: не зря участвовал в боях без правил — вырубил бугая одной правой, правда, он успел мне рассечь левую бровь своей печаткой.

— Вещи твои где? — спрашиваю у Лолы, с ужасом следящей за происходящим.

— Т-там… в комнате…

Голосок дрожит — испугалась мелкая.

— Пошли.

— Никита…

— Только не говори, что всё еще хочешь здесь остаться, окей? — с какой-то злой и одновременно горькой усмешкой стираю тыльной стороной ладони кровь с щеки и век.

— Нет, не хочу.

— Ну все тогда, бегом за вещами.

Лола кивает, и мы идем в её комнату. Чем дольше нахожусь в этом ублюдском месте, тем больше убеждаюсь, что Лола здесь долго не протянет. В смысле, тут такие типы ошиваются, что уже завтра не тот, с перстнем, так другой завалится к ней в комнату…

Даже думать об этом не хочу.

— Мне надо бабе Нюре ключи оставить, — Лола мнется, с ноги на ногу переминается, а еще, походу, тушуется от того, с каким лицом я оглядываю её комнатушку.

Просто… слов нормальных нет. Короче, бомжатник, вот более-менее цензурное.

— Так оставь, в чем проблема?

— Она еще не пришла, я по пути дернула ручку её комнаты — дверь была заперта.

— Окей, можем подождать. — Пожимаю плечами и подхожу к старенькому зеркалу, висящему напротив шкафа.

Черт, видок у меня атас. Белую футболку местами заляпал кровью, а бровь походу нормально так рассечена, кровь до сих пор не хочет останавливаться.

— У меня есть аптечка, сейчас.

Лола бросается к своей так и не распакованной сумке и выуживает оттуда что-то похожее на косметичку.