Никогда не говори, что умрешь

Алан выглянул из-за сцены, пытаясь закончить диалог, и поскольку общественность уже обнаружила Nation’s favourite chanteur (англ., фр. любимого национального певца), вопли усилились. Дэниэль, заметив Алана, саркастически сказала: «Теперь они прождут ещё дольше».

Поняв, что она сказала, я рассвирепел, потом прошёлся по сцене и под вспышки фотоаппаратов влез прямо в ларь. Публика одобрительно зашумела. Дэниэль совершенно не представляла, что со мной делать. Она изучающе смотрела на меня, как я, прикинувшись младенцем, сижу и сосу свой палец, издавая издевательские «гуу-гууууу». И вдруг в студии раздался громкий треск. Крюки, скреплявшие ларь, рассоединились, и он с грохотом развалился на множество частей прямо на полу сцены.

Я сразу же скрылся с места преступления и спрятался, потому что аудитория взорвалась бурным весельем. Определённо, с нами было покончено, по крайней мере, до тех пор, пока там была Дэниэль. С ларем тоже было покончено. Зато десять миллионов зрителей, увидевших кончину ларя, хорошенько развлеклись. Хотя иногда я представлял опасность своих выходок, тем не менее, чем больше я хулиганил, тем больше это нравилось общественности.

Совсем недавно, в мае 2006 г., я испытал самый скоротечный, но самый жуткий, и, надеюсь, последний опыт в самолёте. Во время наших туров мы избороздили всю Британию. На концертах мы пели Showaddywaddy и Sugar Baby Love. Мы дали около 40 концертов в театрах Англии, Уэльса и Шотландии. Алан предложил перемещаться в место назначения не на машине, а, сразу, не теряя времени, на его двухвинтовом самолёте. Мик, басист отказался от этого предложения и приезжал на каждый концерт самостоятельно. Но Марк и я решили принять предложение Алана.

Завершив последний концерт в Абердине, мы сели в самолёт, пристегнули ремни, и, поднимаясь всё выше и выше, высоко воспарили в голубое небо. Мы набрали хорошую скорость, примерно 160 узлов (быстрее Мика, ха, ха) и всё было очень хорошо. Мы летели домой.

И теперь мне снова приходится использовать это слово внезапно, потому что ничего такого же внезапного я никогда не испытывал. Самолёт вдруг начинает лететь вперёд так, как если бы он направлялся к звёздам. Есть такое приспособление на приборной панели, где всегда высвечивается маршрут до следующего места назначения, и Марк поклялся, что увидел, как ни с того ни с сего, самолёт поднимает нос, и на приборе высвечивается Венера. И уже в следующую секунду, он несётся в противоположном направлении, к месту назначения под названием Земля.

Из-за экстремально сильной перегрузки, нас словно припечатало к сидениям. Я начинаю петь вслух Харе Кришна Харе Кришна. Марк как-то странно направляется к выходной двери. Он резко оттягивает затвор, поранив руку. Теперь и дверь приоткрыта, но не больше чем на половину дюйма. Рёв ветра, добавившийся к этим перемещениям Венера — Земля — Венера — Земля, возбудил во мне чувство зависти к Мику, который спокойно ехал по суше на скорости старых добрых 80 миль в час, а не играл в орлов на бешеных скоростях. Орлы! Что угодно я бы отдал за пару орлиных крыльев, так как у меня совсем не осталось надежды, что наши ещё хоть сколько-то продержатся на своих местах.

Потом Алан сказал нам, что вначале он принял это явление за воздушную бурю, что может появиться прямо из небесной синевы, и которая особенно опасна. Из-за автоматического отключения автопилота он уже начал подозревать, что так оно и есть. Такое случилось однажды во время полёта над Северным морем по пути в Данию. Но Алан быстро отреагировал. Он заблокировал автопилот и стал управлять машиной вручную.

Как я уже сказал, поначалу он подумал, что это и есть воздушная буря, но поняв, что это автопилот, он уже не смог поднять руку, чтобы ударить кулаком по кнопке, которая отключила бы его, так как перегрузка была слишком сильной, и руль летал как сумасшедший, не позволяя его руке добраться до панели управления.

Теперь я уже всерьёз начинаю молиться. Я взываю к воплощению Господа Кришны, Нарасимхадеву. Преданные Ему души могут обращаться к Нему при чрезвычайных обстоятельствах.

НАМАСТЕ НАРАСИМХАЯ!

Вижу, как рука Алана тянется к закреплённому рулю.

ПРАХЛАДА -А-А-А-А -ХЛАДА ДАЙ А-А-А -НЕ!

Его рука овладевает ручной системой управления самолёта, а секундой позже всё стало как и прежде, как будто и не было ничего. Кроме рёва ветра в щель, проделанную Марком, ничто не говорило о произошедшем инциденте.

Мы высадили Марка в Питерборо и плотно закрыли дверь. Зная, что я — аэрофоб, Алан предложил мне: «Хочешь, поезжай на вокзал и садись на поезд. А может, всё-таки хочешь махнуть со мной до Соутэнда?»

Я поинтересовался стоимостью такси, и поезда, — они оказались настолько велики, что я быстро преодолел свой страх, и, поблагодарив Алана, запрыгнул обратно в самолёт. Разве не забавно, как страх потери с трудом заработанных денег может перебороть страх потери собственной жизни?

* * *