Никогда не говори: не могу

Статья до сих пор опубликована не была, но любоваться ею на странице одной из центральных газет Кочеру совершенно не хотелось. Как и другими разоблачительными материалами подобного рода. Обращаться к правоохранительным органам он не стал, справедливо полагая, что вскоре после дачи свидетельских показаний окажется на скамье подсудимых.

Сказать, что он был совершенно выбит из колеи происками террористов, значит ничего не сказать. Кризис давно миновал, компромату хода не дали, злополучные счета разблокировали, но осадок остался – ох, какой горький, какой неприятный был этот осадок!

Ведь капиталы Кочера по-прежнему находились в далеком Бахрейне, и пользоваться ими по своему усмотрению не получалось. Всякое перечисление, превышающее сумму пятьдесят тысяч долларов, требовало специального согласования с новыми хозяевами. Это нервировало. Лишало аппетита и сна.

Существовал лишь один способ обрести прежнее душевное равновесие, а именно: должным образом выполнить задание людей, в руках которых находилась судьба Кочера. Он уже приступил к проведению операции, успешно справившись с подготовительным этапом. Но самодеятельность подручных ставила под угрозу и главную акцию, и будущее Кочера. Вот почему он не собирался церемониться ни с Камениром, ни с кем-либо еще. Впрочем, Кочер не церемонился ни с кем и никогда, именно поэтому он преуспел в жизни.

* * *

– Добрый вечер, Роберт Оттович, – вежливо произнес Каменир, после чего получил кулаком в ухо.

Удар не был нокаутирующим, но инстинкт подсказал Камениру, что следует не просто опрокинуться на спину, а еще и закатить глаза, изображая состояние полной прострации. Так он и сделал. А довольный собой Кочер сбросил пиджак и, оставшись в сорочке, проделал несколько энергичных выпадов, имитирующих бой с тенью. На боксера он при этом не походил, даже на начинающего. Слишком рыхлый, слишком неуклюжий, слишком обрюзгший от сидячего образа жизни. Но Кочер смотрел не на свое зеркальное отражение, а на поверженного противника, поэтому полагал, что выглядит чертовски воинственно.

– Вставай, мудак, – пыхтел он, продолжая молотить воздух и приплясывать посреди помещения, стилизованного под зал рыцарского замка. – Вставай, русская свинья, и получи то, что тебе причитается.

Украдкой наблюдавший за ним Каменир сохранял неподвижность. Он не слишком боялся хозяйских кулаков, однако развешанные на стенах коляще-рубящие предметы внушали ему сильное опасение. Тут были и сабли, и мечи, и алебарды, и средневековые щиты с витиеватыми гербами. Жемчужиной кочерской коллекции холодного оружия являлся восточный кинжал, некогда подаренный индусами товарищу Сталину в честь победы над Германией. Представив себе, как длинный клинок вонзается в его беззащитный живот, Каменир перевернулся на бок и подтянул колени к груди.

– Очнулся? – обрадовался Кочер. – Это хорошо. Теперь вставай.

– О, – простонал Каменир, принимая сидячую позу. – О! О!

– Не изображай из себя умирающего лебедя, старый козел, – прорычал Кочер, награждая его пинками. – И не пытайся меня разжалобить, это бесполезно.

– В чем я перед вами провинился, Роберт Оттович? – Возгласы звучали глухо, поскольку Каменир на всякий случай прикрывал ладонями лицо.

– Ты еще спрашиваешь? – Метнувшись к каминной полке, Кочер схватил предмет, оставленный там охранниками, и, потрясая им, склонился над своей жертвой. – Смотри сюда, мудак! Твоя цацка? А что, если я позабавлюсь с тобой, как ты забавлялся со своей студенткой? Вот заставлю тебя вставить эту штуковину в задницу и пошуровать там как следует! Что ты тогда запоешь?

– Роберт Оттович… – Приподнявшийся на колени Каменир умоляюще вскинул руки.

Шлеп! – предмет, стиснутый в кулаке Кочера, прошелся по трясущимся губам нарушителя дисциплины. Шлеп! – врезался в его покрытый испариной лоб.

– Роберт Оттович!

– Я с двадцати лет Роберт Оттович! – рявкнул Кочер. – А вот ты кто такой? Жалкий кретин с дипломом! Географ хренов! Русская свинья, мразь, похотливый хорек!

Воспоминания о непрерывной цепи фиаско в постели придавали голосу Кочера неподдельное негодование. Предмет, которым он размахивал, представлял собой розовый искусственный член с ремешками. Стоило Кочеру подумать, что, возможно, скоро ему самому придется пользоваться таким же приспособлением, как его толстая шея опасно раздулась, а волосы приобрели не просто рыжий, а огненный оттенок.

– Убью, – прохрипел он, задыхаясь. – Ты покойник, Эдуард Львович. Хотя какой из тебя Львович? Эдичкой жил, Эдичкой и помрешь.

– Прошу вас. – Пальцы вскочившего с ковра Каменира хрустнули, переплетясь в жалобном жесте. – Больше не повторится. Бес попутал, Роберт Оттович.

– Я тебе не верю, – заявил Кочер, отшвырнув модель фаллоса в сторону. – Нельзя тебе верить.

– Можно! – горячо возразил Каменир.

– Тебе оборудование для того дано, чтобы с телками развлекаться? Проституток мало?

– Проституток хватает. А вот денег…

– Профукал, бестолочь? – презрительно усмехнулся Кочер.

– Взносы за машину выплатил, приоделся, долги раздал. – Каменир виновато развел руками.