Никогда не говори «Никогда»

Единственное, что спасает сегодняшний день, — это погода — для этого времени года не по сезону тепло. Такая погода как будто пробуждает меня. Не совсем подходящая для шлепок, но все не так плохо. Мы сразу же идем назад, к бочонку, взгроможденному на большой синий ящик. Здесь все, кто приходил посмотреть на группу Камерона в «Джимми Гриль», но самой группы нет. Пока что.

Вечеринка точно такая, как я и ожидала. Веселящаяся крашеная блондинка увлекается каждым парнем, так что они могут попасть в ее когти. Естественно, они ведутся, как будто это их последний день на планете Земля. Не хочу быть здесь, поэтому должна продолжать напоминать себе, что я здесь ради Гэбби.

После того, как она наливает мне второе пиво, я чувствую восхитительное онемение. Если бы могла, то стерла бы этот день из своей памяти. Но прямо сейчас, это единственный способ забыться. Хочу, чтобы все было по-другому. Хочу, чтобы отец помнил о моем дне рожденья, а мама была здесь, и чтобы мы никогда не уезжали из Джорджии. Пока эти мысли проносятся в моей голове, тремя большими глотками я выпиваю пиво.

— Может, тебе лучше притормозить, Кэт. Мы же пришли сюда двадцать минут назад, — говорит мне Гэбби, прилагая усилия, чтобы держать меня ровно.

Я отталкиваю ее руку.

— Я в порядке, — говорю я невнятно.

Ее радостные глаза скользят мимо меня.

— Они здесь.

— Кто?

Она закатывает глаза.

— Макс, Камерон и Уилл, — шепчет она так тихо, что я почти не могу расслышать.

Оборачиваюсь, Камерон идет к нам.

Приблизившись, он поднимает глаза.

— Эй, Кэт. Наслаждалась музыкой?

Я прислоняюсь к стене, нуждаясь в чем-то, что поможет мне стоять ровно.

— У тебя отличный голос, Камерон, — говорю я медленно, чтобы слова не получились смазанными.

Он морщит нос.

— Ты в порядке?

Я наклоняюсь ближе к стене.

— У меня все хорошо. А как у тебя дела?

— Хорошо. Я очень рад, что ты здесь, — говорит он, наклоняясь ближе.

Я пытаюсь отойти, но стена позади меня нерушима.

— Уверена, что все хорошо? — снова спрашивает он.

— Я же сказала, у меня все отлично, — бормочу я.

Он смотрит на Гэбби.

— Гэб, не давай ей больше пить.

Кто, черт возьми, он такой, чтобы говорить мне не пить? Он мне не отец, которого, если честно, нигде не найти.

Я не слышу ответа Гэбби. Обхожу его и иду на кухню, Камерон следует за мной. Вижу, как Мэтт наливает шоты в крошечные стаканчики.

Подхожу, беру один и начинаю подносить к своим губам, когда его забирают у меня из руки.

— Кэт, тебе это не нужно, — говорит Камерон.

Я пытаюсь забрать стаканчик из его руки, но он такой высокий, да еще и держит его над своей головой.

— А я говорю, нужно, — говорю ему я, пока обхожу вокруг него, и, взяв со стойки крошечный стаканчик, быстро выпиваю прозрачную жидкость.

Спотыкаясь, я обхожу вокруг него и возвращаюсь к Гэбби. Теперь из моих мыслей стерт весь груз этого мира, так что я хочу танцевать. Месяцами я не отпускала себя и не чувствовала это восхитительное чувство. Но сегодня вечером я не хочу быть взрослой. Я хочу быть восемнадцатилетней.

Подхожу к Гэбби и хватаю ее за руку.

— Я хочу танцевать.

Она смотрит на меня, будто я сошла с ума.

— Кэт, на вечеринках никто не танцует. Ты пьяна. Наверное, мне следует отвезти тебя домой, — говорит она, все еще смотря на меня, как будто я совсем распустилась.

— Я сказала, что хочу танцевать, значит это я и буду делать, — уходя, кричу я.

Осматриваюсь вокруг и понимаю, что она права — никто не танцует. Всю свою жизнь не могу понять, почему музыка такая идеальная. Сбрасываю свою обувь, залажу на кофейный столик и начинаю покачиваться в такт музыки. Вдруг позади меня я слышу аплодисменты и неодобрительные крики. Поворачиваюсь и вижу ухмыляющегося Мэтта и его дружков. Думаю, я слышу, как кто-то говорит:

— Снимай.

Но мне все равно, сегодня я прекрасно себя чувствую. Закрыв глаза, я чуть не падаю. Когда начинаю давать толпе именно то, о чем они просят, вдруг чувствую, как вокруг меня оборачивают руки и тянут вниз.

— Я отвезу тебя домой.

Я слышу голос Камерона, но не могу видеть его лица. Как какую-то тряпичную куклу, он перебросил меня через плечо.

— Я не хочу домой, — говорю, пиная его ногами, и кричу: — Отпусти меня.

Я могу слышать голоса, кричащие то же самое:

— Парень, отпусти ее. Она только начала.

Но он не отпускает. Как только мы оказываемся снаружи, рядом с его идеальной блестящей белой машиной, он ставит меня на землю.

— Кэт, ты не очень хорошо выглядишь.

Ну и ну, спасибо за комплимент. Я не отвечаю, вместо этого, на всем протяжении улицы, меня тошнит прямо в его машине.

***

Проснувшись следующим утром, я медленно осматриваюсь. Я в своей постели, но за всю свою жизнь не смогу вспомнить, как здесь оказалась. Пока не замечаю Камерона (моего рыцаря в сияющих доспехах), который, завернутый в одеяло, спит в кресле. У меня в голове проносится миллион вопросов. Заметив дневной свет, проникавший через деревянные жалюзи, я начинаю садиться. Голова так сильно пульсирует, что я не могу пошевелиться. Так что я снова ложусь.