Никогда не говори «умри» Never Say Die (Алекс Райдер, #11)

Поправив хватку, Алекс еще раз взглянул и увидел, что они следуют по однопутной железнодорожной ветке. Она проходила прямо под ними, прорезая зеленые и древние поля с низкими кремневыми стенами и пасущимися овцами. В паре миль впереди них был поезд, и он понял, что они преследуют его. Алекс немного наклонился, чтобы лучше видеть. Это был паровоз. С такой высоты это выглядело точно как игрушка – что-то из давних времен. На самом деле, это могло быть прямо из музея. Он мог видеть водителя, высунувшегося из машины, и клубы дыма, вырывающиеся из его трубы. Позади главного локомотива был тендер, доверху набитый углем. И за этим был прицеплен единственный фургон. Это была низкорамная машина – не более чем длинная деревянная платформа с открытыми бортами. Когда они приблизились к нему, сердце Алекса забилось быстрее. Он точно понимал, что должно было произойти.

Они догнали локомотив. Вертолет находился всего в пятистах футах над землей, а автобус, в конце магнитного подъема, был намного ближе. Для Алекса ситуация внезапно стала намного хуже, когда ветер поднял дым вверх и в подбрюшье кареты, обжигая глаза и затрудняя дыхание. Он был ослеплен, тонул вниз головой в густом тумане, который вонял сажей. Он бесконтрольно кашлял, и те немногие силы, что у него оставались, быстро покидали его руки. Смутно он осознавал, что спящие проносятся мимо, каждый из них сливается с другим. Вертолет накренился вперед и начал снижаться, и, наконец, дым рассеялся. Теперь Алекс увидел деревянную платформу прямо под собой. Именно туда вертолет должен был доставить тренера! Это был блестящий план. Поезд-локомотив должен был доставить автобус на следующий этап своего путешествия, в то время как все продолжали следовать за вертолетом. Но к тому времени, когда они поймут это – если они когда–нибудь поймут - будет слишком поздно. Карета была бы за много миль отсюда, ее несло бы в совершенно другом направлении.

Они опустились ниже, и Алекса охватил новый ужас. Не могло быть достаточно места между днищем вагона, за которое он цеплялся, и платформой, которая двигалась под ним. С самого начала он чувствовал, что его раздавили, но теперь это действительно должно было произойти. Он задавался вопросом, может ли он упасть и каким-то образом откатиться в сторону, но он знал, что это был бы просто еще один способ совершить самоубийство. Все, что он мог сделать, это оставаться там, где он был, и надеяться на лучшее. Но вес над ним был почти за пределами понимания ... Тонны и тонны. Платформа была прочной, неумолимой. Он чувствовал себя насекомым, застрявшим между страницами медленно закрывающейся книги. Часть его задавалась вопросом, как он оказался во всем этом. Все, чего он когда-либо хотел, это найти Джека!

Было очень темно. Низкий погрузчик, шины, огромная масса автобуса – между ними они заслонили свет. Теперь он был так близко к платформе, что мог видеть сучки в дереве. Даже сквозь рев вертолета он мог слышать, как колеса поезда лязгают, когда они катятся по шпалам. Карета приземлилась. Алекс вскрикнул, когда деревянная поверхность коснулась его плеч. На этом все закончилось. Это была смерть. Огромные резиновые шины вздулись, принимая на себя вес. В конце концов, для него было достаточно места! Затем карета слегка приподнялась , и Алекс понял, что ее сняли с магнитного подъемника. Почти сразу звук вертолета стал тише, и его сменило пыхтение паровоза. Он перешел от одной технологии к другой с разницей в два столетия.

Он все еще был в ловушке. Алекс на мгновение понадеялся, что, как только карета будет поставлена, он просто дождется подходящего момента, а затем выскользнет из своего укрытия. На данный момент это было невозможно. Его все еще несло вперед, и он мог оставаться там, где был, только до тех пор, пока они не прибудут туда, куда они направлялись. По крайней мере, ему больше не нужно было цепляться. Он отпустил металлический прут и с благодарностью опустился на платформу внизу. Оглядываясь по сторонам, он мог видеть, как мимо проносятся трава и гравий. Они должны были быть где-то в сельской местности и изолированы. Тот факт, что железная дорога могла вместить паровоз, говорил сам за себя. Это не могло быть основной линией. Это принадлежало викторианской эпохе. Если бы это был Уэльс, возможно, он мог бы привести к старой шахте?

Звук поезда усилился, и за долю секунды все погрузилось во тьму. Алекс снова почувствовал, что задыхается от густого черного дыма, и на мгновение растерялся. Что случилось? Как день превратился в ночь? Тогда он понял. Они вошли в туннель, длинный туннель. Поезд замедлял ход. Теперь это прекратилось. Пока Алекс лежал там, борясь с ощущением, что его похоронили заживо, он задавался вопросом, что он найдет, когда они, наконец, выйдут с другой стороны.

Все прошло идеально.