Никогда не играйте в смерть

– Рома, а не ты ли тогда подлил отраву в бокал? Не меня ли ты хотел отравить? Ведь ты, скотина, меня ненавидишь, всю свою жизнь живешь за мой счет и ненавидишь. Даже то, что я тебе родила двоих детей, тебя не примирило с моей персоной. Знаешь, вот если я останусь жива после всего этого и меня не посадят в тюрьму, разведусь с тобой, начну новую жизнь, уеду в Лондон к детям. И молчать я больше не буду, три года прожила в страхе, все, устала, пусть все вскроется, я хочу знать, кто отравил Облачных, – и, сделав паузу, будто вспоминая что-то, добавила, – даже если это сделала я, – сказав все это, Анна встала и, пошатываясь на своей огромной платформе, ушла из ресторана. Роман чувствовал, как холодный пот пробивался сквозь дорогую рубашку, он знал Анну лучше всех, уже двадцать пять лет знал, она не бросает слов на ветер. Только не понятно, отчего так страшно, оттого, что жена решила узнать все, или оттого, что она бросает его.

Ася

Ася проснулась от того, что звонил телефон. Долго и настойчиво. «Пожалуйста, замолчи», – просила она его мысленно, но он не смолкал.

– Ася, проснись, Гарик звонит, – Генка сидела на кровати и смотрела на звонящий телефон сестры. – Ася, он тебя уволит, проснись.

Вчера очень хорошо посидели, правда, в конце вечера все перебрали с алкоголем, конечно, кроме Генки. Даже Ася, которая очень редко пила алкоголь, составив компанию Тамаре Борисовне и Жоре, не рассчитала немного. Кафе, куда привела их капитан Бух, было хорошим и по-крымски уютным. Тамара Борисовна и Генка сначала внимательно слушали, какие страшные вещи происходили сегодня на съемочной площадке. Потом Ася долго плакала и вспоминала Марьяну, а Жора уж как-то по-хозяйски ее успокаивал, да так, что Тамара Борисовна, подмигнув Генке, захохотала. В паузе между слез Генка попросила рассказать Асю про бабушку, и теперь уже Ася злилась, а остальные слушали ее и попеременно вздыхали. Прямолинейная Тамара Борисовна, выслушав рассказ Аси, хряпнула рюмку водки и с чувством сказала:

– Вот сука, надо было ее на пятнадцать суток задержать.

– А мне она понравилась, – очень неуверенно сказала Генка, будто боялась, что ее сейчас за это закидают гнилыми помидорами. – Она веселая, когда мы ее демонстративно не взяли с собой в кафе, мне стало ее жаль, – видно было, что Генке и правда понравилась ее новая подруга, и сейчас ей было немного грустно, что это оказалась их с Асей ненавистная бабушка. Генка бабушку не помнила, к тому времени, когда Генка настолько повзрослела, что могла запоминать и оценивать события, Елизавета Никитична перестала приходить вовсе, а ограничивалась телефонными звонками. У Генки об этом остались детские воспоминания.

Они с папой гуляли по парку рядом с домом, когда у него зазвонил мобильный. Папа нахмурился, огляделся вокруг, будто стесняясь данного звонка, и попросил Генку посидеть на лавочке, отошел недалеко и взял трубку.

– Да, мама, – услышала любопытная Генка, ей было скучно сидеть одной на лавочке, и она решила поиграть в шпионов, подслушивая папин разговор.

– Мама, я не могу прийти к тебе на день рождения один. Нет, это исключено, мама, я женат, у меня двое детей, я не буду тайком от них ходить по твоим шикарным ресторанам. С днем рождения, мама.

Положив трубку, папа почему-то стоял и не шевелился. Генка решила напугать, выскочив из кустов. Крикнув: «Попался», – она прыгнула папе в объятия, обхватив его за шею, они закружились, и только своей щекой Генка почувствовала папины тихие мужские слезы.

В конце вчерашнего прекрасного вечера Жора по-джентльменски рассчитался за всех в ресторане и даже оплатил такси. Знала бы Генка, что такая халява, то заказала бы с собой в номер десерт. Когда они приехали в пансионат, Ася сначала облобызала сестру, хотя Генка склонялась к мысли, что это была не она, а крымское вино, а потом, дошагав до кровати, мгновенно уснула.