Никогда не называй это любовью

Но его голос звучал настолько отстраненно, настолько жестко и враждебно, что Кэтрин задрожала всем телом. Она понимала, что сейчас он ненавидит ее и что таких мгновений еще много-много у них впереди. Она шевельнула губами, но не промолвила ни слова. Она пыталась придумать молитву о том, что жертвовать своей страной вовсе не обязательно. Она боялась, что он убьет ее.

Глава 14

Утром Чарлз уехал в Дублин, а Вилли приехал в Элшем. Кэтрин обнаружила его дома, возвратившись от тетушки Бен. Он развалился на софе в гостиной, рядом с ним стоял графинчик с бренди. Если она ожидала от мужа скандала и вспышки ярости, то он разочаровал ее. Правда, в его глазах теплилась ярость, но за этим не было ничего, кроме скрытого удовлетворения! Его супруга, всегда такая высокомерная и самодовольная, доказала, что и сама подвержена всем человеческим слабостям. А значит, в его глазах она больше не будет занимать прежнего высокого положения.

Но, возможно, он задумал большее? В Кэтрин потихоньку закрадывалось подозрение, что Вилли предусмотрел такую ситуацию с самого начала. И поскольку в этом положении он не будет публично унижен, подобная ситуация вполне устраивала его.

– Ты беременна, любовь моя, – проговорил он, намеренно растягивая слова. – Ну, и кого ты ждешь, мальчика или девочку?

– А почему это так интересует тебя?

– Как раз меня-то это очень даже интересует, поскольку этот маленький ублюдок будет носить мое имя. Не смотри на меня с таким гневом, Кэт. Тебе бы следовало благодарить меня, стоя на коленях. Должен тебе сказать, что Парнелл, хотя мне всегда не нравился этот малый, поступил наконец по отношению ко мне честно. Намного честнее моей же собственной жены. И как он только догадался, что я не пристрелю его на месте?

Ответ Кэтрин был ледяным, ибо ее передернуло от презрения к его лицемерию.

– Я думаю, – спокойно ответила она, – что он очень ценен для тебя, пока жив. И как ты смеешь заявлять, что я должна благодарить тебя, когда ты сам решил выжать из этой ситуации как можно больше для себя! Это ты должен благодарить нас с Чарлзом.

– «Нас с Чарлзом»! Не надо так говорить, Кэт, – раздраженно проговорил он. – Это оскорбляет меня. И, Бога ради, веди себя со своим любовником осмотрительно, или, клянусь, я устрою публичный скандал. И без того предостаточно слухов. Только я и сдерживаю их.

– Что ты хочешь этим сказать?

– На данный момент меня более-менее устраивает такое положение вещей. Можешь намекнуть тетушке о дополнительной сотне, иначе кое-что не получится. Я намереваюсь устроить несколько приемов во время летнего перерыва в парламенте. Нам предстоит важная работа. Кстати, сколько времени ты собираешься выглядеть презентабельно? Надеюсь, до Рождества? Мне бы хотелось, чтобы ты непременно присутствовала на этих приемах. Полагаю, ты сможешь убедить Гладстона прийти на один из них.

– Ты что, с ума сошел? Вряд ли он явится, если не хочет видеться с мистером Парнеллом.

При этих словах лицо Вилли исказилось от презрения. Но он быстро взял себя в руки и довольно дружелюбно продолжил:

– Выходит, нам придется иметь дело с более мелкой рыбешкой. Чемберлен не откажется. Как и лорд Рэндолф Черчилль. И Дилк, и Росбери, и Лабушер. Ты можешь сказать тете, что тебе нужны кое-какие новые наряды. Ведь ты по-прежнему очень красива, дорогая. – Его взгляд скользнул по ее осиной талии. – Никто никогда не скажет, что ты родила четверых детей. И что скоро ожидаешь пятого. Ну, надеюсь, твоя сестра Анна поможет мне на приемах, когда ты не сможешь показываться на публике. Анна очаровательная женщина, и я восхищаюсь ею. Кэт, подойди сюда.

Она вся сжалась. Вилли коротко рассмеялся.

– Я вовсе не собираюсь тебя насиловать. Просто мне хочется понять, что такого ты нашла в этом Парнелле, поскольку сам я никогда в жизни не мог предположить такого. Он кажется мне очень замкнутым, угрюмым и напряженным. – Похоже, Вилли говорил уже совершенно серьезно. Его глаза были недоумевающе-злыми, ведь было глубоко задето его самолюбие. – Должно же в нем быть что-то, что сбило с пути истинного такую красивую женщину! Что в нем так покорило тебя? Что?

Как она могла объяснить Вилли, что покорило ее в Чарлзе редкое сочетание плоти и духа, такое захватывающее, что устоять перед ним невозможно? Да и как вообще можно объяснить это человеку, который сам никогда не испытывал подобных чувств?

Он резко поднялся, снова охваченный яростью.

– Дети никоим образом не должны быть втянуты в это, слышишь?! Особенно Джералд! Я не позволю, чтобы у мальчика-подростка напрочь разрушились представления о морали и нравственности! Так уж сделай одолжение – будь ему достойной матерью.

Она вспыхнула от негодования и боли: этими словами он ранил ее больнее всего.

– У тебя не будет повода жаловаться, – тихо проговорила она и быстро вышла из комнаты.

* * *

Анна обычно появлялась у них, когда обнаруживались какие-нибудь новые известия. И в этот раз она специально проделала довольно длительный путь, чтобы побеспокоиться о здоровье сестры.