Никогда не отпущу. Месть изменщику

Выстрел оглушил его, а потом и крик Оливии. Стоунхэм начал падать, но грянул ответный выстрел, и пуля ударила Мэтта в согнутую в дуэльную позу руку. Она прошла немного криво, задев предплечье и ударила в плечо, ослепив его острой болью.

Но Оливия, доктор и секунданты побежали к упавшему Стоунхэму. Тот лежал в луже крови, поднимаясь на локтях. Мэтт попал в ногу, но не видел точно куда. Наверняка Стоунхэм не сможет больше ходить. Эта мысль почему-то его порадовала, хотя было совсем не до радости. Кровь намочила сюртук, и Мэтью снял его, чертыхаясь. Помочь ему было некому, на него никто не обращал внимания, а Ливи вцепилась в своего любовника, от чего стало совершенно ясно, что Мэтт был абсолютно прав.

В душе поселилась пустота. Рубашка стала алой от крови, и боль застилала глаза, рука, раненая в двух местах, повисла плетью. Холод, что сжимал его сердце, не отпустил. И, хотя опасность миновала, Мэтью чувствовал, что ангел смерти ещё здесь. Он ждет его. Именно его, а не Стоунхэма.

Лоб покрылся испариной. Оливия помогала доктору перевязывать любовника, ни разу не обернувшись. И правда, она ведь желала ему смерти, даже если бы Мэтт истекал кровью в предсмертных судорогах, она не обернулась бы на него.

Голоса доносились до него будто издали. Напряженный звенящий голос Оливии, мужские голоса, которые он не мог различить... Он медленно подошёл ко второму ящику с пистолетами.

Зачем ему жить, если он никому не нужен? Одна Глория рада его обществу. Но Глория слишком мала, чтобы помнить отца больше недели. Потом она забудет о нём, и в юности ей расскажут, что она не дочь графа Стоунхэма, а дочь пытавшегося убить его человека. И даже Глория возненавидит его и всё, что есть от него в себе.

Шатаясь и придерживая руку, он медленно пошел по тропинке в сторону реки.

Никто не заметил его отсутствия. Оливия любит Стоунхэма, и зря он не позволил им пожениться два года назад. Они были прекрасной парой. Но тогда он не смог совладать со своей ревностью. Сейчас же ему было всё равно.

Пусть будет так, как они того хотят. Они заслужили своё счастье. Ему же нет места на земле, тем более, что ангел смерти всё ближе.

Мэтт вышел к реке.

В её волнах отражалось свежее умытое утреннее солнце. Он залюбовался восходом, отражением лучей на глади воды, и пейзажем за рекой, где ивы склонили к воде свои длинные ветви. Забыв даже о боли, он смотрел, как по реке плывет утка с выводком подросших утят.

Никто так и не хватился его. Он сел на камень, потому что ноги отказывались держать его, и не сводил глаз с пейзажа. Его мутило от потери крови, в голове стучали будто молоточки, но мысль о том, что наконец-то он принял правильное решение, заставила его взвести курок пистоля здоровой рукой.

Ангел Смерти стал виден более явно. От него шёл холод и какой-то священный ужас. Тело хотело жить, сопротивляясь принятому решению, но разум говорил, что жизнь не принесёт ничего хорошего ему самому и отравит жизнь другим людям. Оливии, которую он любит несмотря ни на что.

Он простил её, стоя на краю вечности.

Однажды он совершил ошибки, которые привели его сюда, на берег реки с пистолетом в руках. Он обидел женщину, которая была его единственной любовью, и с ней одной он видел свою жизнь. Без неё жизни для него нет.

Он поднес дуло пистолета к задрожавшему от неизбежности сердцу.

Пусть будет счастлива с другим.

Сжав губы, Мэтт снова посмотрел на реку.

И спустил курок.

Грянул выстрел.

Глава 11

Звук выстрела вывел Оливию из ступора, и она подскочила, не понимая, что происходит. Другие тоже оглядывались, а лорд Стоунхэм сжал её руку.

- Где Нортвуд? - неожиданно спросил он, и Оливия поняла, что на поляне Мэтью нет!

Она поднялась на ноги, и увидела, как сэр Питер бежит по дорожке куда-то вдаль. Она бросилась за ним, забыв о Максимилиане, в ужасе понимая, что могло случиться непоправимое. Она бежала изо всех сил, молясь, чтобы всё это была дурная шутка в стиле Мэтью. Может быть, он решил пострелять по уткам?

Сэр Питер стоял на берегу реки, когда Ливи, задыхаясь, оказалась за его спиной. Нужно было сделать последний шаг, и Ливи с трудом сделала его, встав так, чтобы видеть тело, что лежало на залитой кровью траве.

Рубашка Мэтью вся пропиталась кровью. Он лежал в неудобной позе на левом боку, руки его были прижаты к груди, и полностью залиты кровью. Кровь была повсюду. Земля, казалось, хотела насытиться ею прежде, чем принять в себя и плоть. Оливия закричала, не слыша своего крика. Сэр Питер снова поймал её не позволяя двигаться, прижимая к себе.

- Мэтью! Нет! Нет! - кричала виконтнесса в полном отчаянии.

Не этого она хотела, думая, что он не ранен, и что ему не нужна была помощь! Не этого она хотела, когда говорила ему, что желает его смерти! Нет, не этого!

Но Мэтт лежал в луже крови на траве, и подбежавший доктор с трудом разнял его судорожно сжатые руки.

- Нет... - шептала Ливи, находясь на грани обморока.

Лицо Мэтта было похоже на восковое. Губы посинели. Она дёрнулась к нему, но сэр Питер сжал её ещё крепче.