Никогда не отпущу тебя (ЛП)

— Джем, мы можем д-договориться. Я хочу быть с Гри, но возьму на себя все больничные расходы. Я буду помогать тебе всем, чем захочешь, как только потребуется. Я буду хорошим отцом. А Гри станет замечательной мачехой.

— Закрой. Свой. Рот! — закричала Джемма, треснув руками по столу. — Твоя шлюха не будет воспитывать моего ребенка!

— Джемма, давай просто поговорим, — сказал он, стараясь быть убедительным. — Давай всё обсудим. М-мы собираемся стать родителями. Н-нам следует…

— Нет, Сет! Ты должен сделать выбор. Один-единственный. Или я с ребенком или она. Решать тебе. У тебя может быть или твоя гребаная приемная сестра, или ребенок. Но у тебя никогда не будет и того, и другого, ненасытный ты кусок дерьма.

— Я люблю её, — сказал он, затем повернулся и с отчаяньем посмотрел на Гризельду.

— Прекрасно, — выпалила Джемма. — Тогда нам больше не о чем говорить. Убирайся.

— Но я все равно могу быть отцом своему ребенку. Это мой р-ребенок, — повысив голос, произнес Холден и, убрав руку с плеч Гризельды, указал на живот Джеммы.

— Чёрта с два. Он мой. И я в праве сделать с ним то, что захочу, — мгновение она переводила взгляд своих прищуренных глаз с Гризельды на Холдена и обратно, потом посмотрела на Клинтона. — Ты готов?

— Джем…

— Через полчаса мне на прием к врачу, — сказала она, вставая из-за стола.

— Джем, давай ещё немного поговорим, — взмолился Клинтон.

— К чёрту разговоры. Ты его слышал. Он выбрал эту шлюху, а не своего ребенка. Мне не нужен его ублюдок. Ты готов отвезти меня в клинику или как?

***

Холден в ужасе посмотрел на Джемму, отказываясь верить тому, что она говорит. Она этого не сделает. Боже мой, она не сделает.

Заглянув ей в глаза, он не увидел в них ни капли милосердия, его сердце бешено заколотилось, дыхание стало частым и прерывистым.

— Джем, — задыхаясь, проговорил он. — Ч-что ты д-делаешь?

— Что я д-д-делаю? — передразнивая его, спросила она. — Я, бл*дь, не хочу, чтобы во мне рос твой ребенок, Сет. Я его вырежу, — она повернулась к Клинтону. — Ты меня отвезешь или нет?

— Клинтон, даже не думай вставать с этого гребаного кресла, — прорычал Холден, шагнув вперед и пытаясь перевести дыхание. Его душила подступившая к горлу желчь. — Это мой малыш. Ты не убьешь моего р-ребёнка.

— Твой малыш! Иди на х*й, Сет, — сказала Джемма, уперев руки в бока. — Мне решать, что делать со своим телом. У тебя нет права голоса.

Было что-то неправильное в том, что он ничем не может ей возразить, и все же ему пришлось признать, что это правда: не может. Она могла поехать в любую клинику и через пятнадцать минут выйти оттуда, оставив его ребёнка в мусорном баке. От этого страшного мысленного образа у него похолодело внутри и чуть не вывернуло.

— Джемма, — произнес он, не в силах сдержать мелькнувшие в его голосе нотки страха. — Я умоляю т-тебя, не делай этого.

— Ты можешь умолять меня, о чем угодно, — ответила она. — Но я не позволю шлюхе растить моего ребёнка. Да я лучше…

— Я уеду!

Внезапный голос Гризельды заставил его вздрогнуть. Она стояла рядом с ним, судорожно сжимая перед собой кулаки, её грудь поднималась и опускалась от прерывистого дыхания, глаза блестели.

— Я уеду, — тихо повторила она надломленным голосом. — Я не буду мешать.

— Н-нет, — произнес он, потянувшись к ней. Она отошла, подняв руки в защитном жесте.

— Холден, — проговорила она, ее глаза были такими отрешенными, что от одного только взгляда на нее у него сжалось сердце. — Правильнее будет мне уехать.

— Я не хочу тебя потерять. Я н-не могу.

— Тогда ты потеряешь ребёнка, — слезы побежали у неё по щекам, и она покачала головой. — Нет. Я не могу этого допустить.

Выпрямив спину, она перевела взгляд на Джемму.

— Я уеду завтра. Как только договорюсь, чтобы меня забрали.

— Сегодня же вечером, — сказала Джемма.

— Завтра! — проревел Холден, ярость и отчаянье исказили его голос до неузнаваемости. — Ты, эгоистичная с-сука!

— Не груби мне, Сет Вест. Я еще не отменила свой прием у врача…

Холден сжал челюсть. Всё его тело так напряглось от ярости, что ему отчаянно захотелось кому-нибудь врезать, причинить кому-нибудь боль, чтоб кто-нибудь избил его до полу смерти, до полной отключки, а потом он проснулся бы и обнаружил, что это был лишь чудовищный кошмар.

— Хватит, Джем, — произнес Клинтон. Он встал и, выйдя из-за стола, направился в дом. Прежде, чем за ним захлопнулась дверь, он оглянулся на нее. — Я никуда тебя не повезу.

— Отлично, — сказала она и, скрестив руки на своей полной груди, повернулась лицом к Холдену. — Завтра. Мне так даже лучше, поскольку мне ещё нужно собрать свои вещи. Я переезжаю к тебе, Сет. Мне надоело жить в доме моей матери, и я бросаю свою работу в «Дэйри куин». Теперь ты должен обо мне позаботиться.

— Не дави на меня, Джем.

Она пожала плечами, последний раз бросила на Гризельду победный взгляд и пошла в дом вслед за Клинтоном.