Никогда не поздно стать счастливой

Зазвонил телефон. Очень не вовремя. Ведь она так сладко витала в своих фантазиях и уже почти задремала. Конечно, можно проигнорировать звонок – если она кому-то нужна, этот человек перезвонит позже или оставит сообщение на автоответчике. А потом она сама наберет. Или не станет перезванивать, если это, к примеру, Ванесса.

Телефон продолжал звонить, и она предположила, что это могла быть Паулина. Та тоже могла бы позвонить позже еще раз, но Йоханна все же вскочила и поспешила за телефоном, который оставила в доме.

– Алло, – ответила она, запыхавшись.

– Привет, это я.

Аника! У Йоханны сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

В последний раз они разговаривали в день смерти Рене. «Я не могу сейчас прилететь», – сказала дочь, и Йоханна могла ее понять. Она не выразила ни малейшего разочарования, хотя ей так не хватало дочери в тот момент. Но, в конце концов, работа Аники тоже очень важна, и сорваться с места для нее действительно большая проблема. Аника и по телефону не могла долго разговаривать. Поэтому Йоханна невероятно обрадовалась ее звонку и очень надеялась, что у Аники все в порядке.

– Как же я рада тебя слышать! – сказала она. – Как твои дела, малышка? Все в порядке?

Она представила, как Аника закатила глаза, но ей нужно было убедиться, что ее дочка жива-здорова. Там, в Южной Америке, где Аника с прошлой осени борется против эксплуатации детского труда и продвигает программу по овладению грамотностью, широко распространены тропические заболевания. От тифа, желтой лихорадки и гепатита Аника была привита, а как насчет малярии? И еще эта лихорадка Денге, о которой так много говорят…

– Да, конечно, со мной все хорошо. В период засухи в Южном Конго очень приятно.

– Конго? – Йоханна понятия не имела, что ее дочь уже была на другом континенте.

– Да, у нас новый проект. Мы работаем с детьми, которые раньше были задействованы в военных операциях. Лучше тебе не знать. Это ужасно! А весь мир этого даже не замечает!

Йоханна с сочувствием промолчала. Она и правда не хотела всего этого знать. Однако сама мысль о том, какие опасности подстерегают Анику, пока она пытается сделать мир хоть чуточку лучше, заставляла ее одновременно ужасаться и восторгаться. Ее дочь занималась конкретными делами, и для нее не важны были ни успешность, ни статус. А родители стали для нее антипримером…

– Аника, я так горжусь тобой! – тихо произнесла Йоханна.

Кажется, этим она совершенно ошарашила дочь.

– Спасибо, – ответила та не сразу. По голосу – удивилась, но на этот раз без агрессии или упреков, как обычно. – Как прошли похороны? – Аника сменила тему.

Йоханна прекрасно понимала, что Аника спрашивает не о том, каково ей было. Было ли ей одиноко? Было ли ей горько? Как она держалась? Нет, она спрашивала о похоронах, как будто это один из проектов, которому положено быть хорошо спланированным и на должном уровне проведенным.

Йоханна перечислила ей сухие факты: число гостей, открыток и венков.

Ни слова о собственных чувствах. И о дневнике тоже.

После окончания разговора она еще несколько минут не выпускала из рук телефон и все думала о том, как могло случиться, что собственный ребенок стал вдруг чужим? Как будто двадцать пять лет назад у нее родился инопланетянин. Или она просто была плохой матерью?

Йоханна вздохнула. Затем отогнала дурацкую мысль. Потому что совсем уж плохой матерью она быть не могла, иначе не получилось бы из Аники настолько самостоятельного и сострадательного человека. Она очень надеялась, что когда-нибудь их отношения станут лучше. Ближе. Доверительнее. И тут все будет зависеть от великодушия Аники. Потому что, если быть честной, она оставила свою дочь в тот момент, когда ей так нужна была ее поддержка.