Никогда не предавай мечту

Когда мы были молодые

И чушь прекрасную несли,

Фонтаны били голубые,

И розы красные цвели!

Когда мы были молодые

И чушь прекрасную несли!^[4]

Откуда этот мотив? Откуда слова? Да, наверное, из сердца. Из памяти, которая помнит. Хранит. Бережёт…

Много лет назад

– Новенькая!

– Новенькая!

– Новенькая… – неслось как пожар.

Её невозможно не заметить. Девчонок хватало, но парней было больше, поэтому каждую новенькую встречали с интересом и азартом: будет ли она «ничего» или всё же наконец-то «ах!». Хорошенькая или так себе? Женственная или пацанка?

Это была вполне. Хорошая фигурка, симпатичная мордашка. Мягкие русые волосы стянуты в задорный хвостик. Точно так торчали упругие грудки – задорно. И она сразу пришлась по душе местной братии.

Может, к ней примагничивала улыбка – нежно-пикантная, с двумя милыми ямочками на щеках. Может, голубые глаза, распахнутые открыто и наивно.

Грэг уже тогда именитый, регалистый, деловой. Это его школа, а он – зачинатель всех безумных непотребств в танце. Креативный – модное словечко. Ему двадцать пять. Юле – едва шестнадцать. И он должен был принять решение: быть ей здесь или отшить.

– Почему танцы и «Вспышка»? – спросил деловито и в лоб.

– Потому что я гимнастка и хочу чего-то нового, – заявила девушка открыто. – Для меня это квест. Испытание. Драйв. Почему «Вспышка»? Потому что вы лучшие.

Грэг не любил «поздних». Танцами либо живут, либо так, для души. Для этого не обязательно идти в элитную школу для неформалов. Бывшая гимнастка не вписывалась в его картину мира и понимания философии танца.

– Тебе уже поздно, ты в курсе? – это самый верный способ отказать.

– Я всё же хочу попробовать, – мягкая твёрдость – несочетаемые вещи, но она умудрилась.

– Тогда жги, – разрешил он и врубил музыку.

Незаметно подтянулась толпа. Юлию это не испугало. И растеряться она то ли не успела, то ли не захотела.

У неё была техника гимнастки и трюки – оттуда же. Это больше напоминало шоу, но в хорошем смысле слова. В какой-то момент она вошла в круг. Ей подыграли. С ней захотели танцевать. И она легко вливалась в чужой ритмический рисунок, в чужой танец. Подстраивалась на ходу, как и они к ней. Чистая импровизация. Настоящий драйв. Это было в ней. Жило. Выходило наружу. Грэг такие вещи ловил в воздухе, сразу.

– Ну, давай попробуем, – произнёс многозначительно, как только отгремела музыка, а Юлия оказалась рядом. Тяжело дышащая, раскрасневшаяся, с горящими глазами. Два живых осколка неба в ясный день. И ямочки на щеках.

Она прижилась. Лёгкая. Стремительная. Живая, как ртуть. Схватывала налету. Умела вести и заводить. Ей немного не хватало опыта. И чуть-чуть она не дотягивала до уровня, когда говорят: «это от бога». Эта капля к ней так и не пришла. Танцы не заполонили собой всё. Не её мир. Но в некоторых моментах Юля была божественно хороша. А уж про контактность, дружелюбность и говорить не стоит. Душа компании. Вокруг неё – всегда толпа разгорячённых самцов. И, кажется, ей это нравилось.

В какой момент Грэг понял, что она ему нравится? Да нравилась всегда. С первой же минуты, как она переступила порог школы. Но ей шестнадцать. Ему двадцать пять. Обязательства накладывали отпечаток.

Он крепился, сколько мог. Незаметно она вошла в его мысли и стала навязчивым образом. Сколько горячечных ночей он представлял её в объятиях других мужин? Ревновал? Безумно. Но виду не показывал. Ещё чего. Он учитель. Она ученица.

Но сильно натянутая струна не выдерживает напряжения – лопается с жалобным звоном. Бьётся больно.

Ей было семнадцать, когда однажды им пришлось танцевать вместе. Грэг прикасался к ней. Руки льнули к желанному телу и не хотели отрываться ни на миг. Это был важное выступление. Они брали высоту за границей. Он заменил травмированного товарища. И кто знал, что вырванная победа окажется такой тяжёлой.

Она поцеловала его. Когда объявляли результаты. Вцепилась руками и ногами, визжа. А он подхватил её и ответил. В какой момент поцелуй из дружеского перешёл в жаркий?.. Да, наверное, сразу.

Глаза в глаза. Удар током. Вспышка молнии. Рёв костра до самого космоса. И её губы – вспухшие и манящие. И глаза – два осколка неба.

В ту ночь он лишил её девственности.

– Люблю тебя, – сказал наутро. – Но либо я, либо танцы. Выбирай. Не смогу быть и учителем для ученицы, и любовником одновременно.

– Очень сложный выбор, – снова мягкая улыбка и ямочки на щеках. – Я должна подумать. Года два примерно.

Это была ирония, но он воспринял её всерьёз. Однако, как только они вернулись домой, Юлия ушла из «Вспышки».

– Я больше не твоя ученица. Выбирай: либо ты со мной, либо я уезжаю.

Ей было семнадцать. Она заканчивала школу. И никуда он её от себя не отпустил. Когда Юле исполнилось восемнадцать, они поженились.

Через два года родилась Ева, а потом внезапно свалилась слишком большая слава. Испытание, которое он бесславно завалил, как студент-второгодник – очередную сессию.

Юля ушла тихо, без скандалов и разборок. Он навсегда запомнил её глаза – печальные и глубокие. Выжженные дотла.