Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля

Полагаю, причина, по которой я сегодня был удостоен чести выразить Ее Величеству нашу признательность за возможность лицезреть ее здесь, заключается в том, что я служил прадедушке, дедушке, отцу Ее Величества, а теперь служу и ей самой. Мы прекрасно понимаем, каким тяжелым бременем ложится на плечи суверена и ее семьи священный долг монаршего служения. Но повсюду вокруг мы видим проявления объединяющих всех нас чувств, что делает корону связующим звеном в постоянно меняющемся современном мире, и превыше всего она нуждается в нашей абсолютной преданности, преданности до последнего вздоха. Мы чувствуем, что Ее Высочайшее Величество готова посвятить свою жизнь народам, населяющим ее владения. И мы полны решимости доказать на страницах истории, что эта жертва не напрасна.

«Невиданная катастрофа» или «небывалый рост благосостояния» 3 ноября 1953 года

Палата общин

Ситуация в мире изменилась: весной умер Сталин, в США друг Черчилля, генерал Дуайт Эйзенхауэр стал президентом, а в Корее было заключено перемирие, положившее конец боевым действиям.

Произошли некоторые важные события, которые повлияли на ситуацию, отчасти сгладив ее остроту и, возможно, даже несколько разрядив напряженность. В Корее противоборствующие стороны оставили окопы и сели за стол переговоров. Но никто не хочет идти на уступки, и нам остается только гадать, чем закончится этот сложный переговорный процесс. Однако к каким бы последствиям ни привела война в Корее, весь мир осознал один важный факт: Соединенные Штаты снова стали хорошо вооруженной державой.

Вторым событием мирового масштаба стала смерть Сталина и переход власти в Кремле в руки нового режима. Именно на этом втором событии, имеющем громадное значение, я бы хотел остановиться подробнее. С того момента, когда это произошло, минуло уже почти восемь месяцев, и все это время все задавались и продолжают задаваться одним вопросом: означает ли конец сталинской эпохи изменение курса советской политики, сменились ли ее приоритеты?

Я не призываю ни палату, ни кого бы то ни было из тех, кто услышит мои слова за этими дверями, делать однозначные выводы, отгадывая эти загадки. Не исключено, что в настроениях и взглядах громадного количества людей – сейчас в большинстве своем уже грамотных, – которые населяют Россию, произошли глубокие изменения и что они переключили свое внимание с внешней агрессии на задачи внутреннего развития. Трудно сказать, ошибочно ли это суждение или в нем есть зерно истины, но мы можем себе позволить – при условии, что будем сохранять бдительность и не допустим ослабления собственной мощи, – смотреть в будущее с надеждой и даже, я думаю, верой в благоприятный исход.

Единственный по-настоящему надежный способ предугадать действия могущественных наций и влиятельных правительств – это составить верное представление о том, в чем состоят их собственные интересы и как они сами себе их представляют. Результаты применения этого метода кажутся мне ободряющими. Оценивая наши собственные ресурсы и ресурсы Европы, укрытой надежным американским щитом, мне не кажется неразумным или рискованным вывод о том, что вовсе не внешние завоевания, а порядок во внутренних делах страны отвечает не только глубинным потребностям русского народа, но также и долгосрочным интересам его правителей.

Именно исходя из этих соображений полгода назад я выступил с предложением об организации встречи глав ведущих государств и правительств с новым руководством России с целью налаживания личных отношений, которые, как показывает опыт, чаще помогают, чем мешают. Я по-прежнему надеюсь, что такая встреча может оказать благотворное влияние на международную обстановку.

С другой стороны, ни в коем случае нельзя забывать о том, что такая конференция с участием четырех держав может привести и к дальнейшему ухудшению существующей напряженной ситуации. И, разумеется, было бы верхом глупости думать, что есть хотя бы малейшая надежда на достижение взаимопонимания сразу по всем острейшим проблемам, которые существуют на Востоке и на Западе, а также в Германии и во всех странах-сателлитах. Какими бы дружескими ни были эти личные встречи, в ходе них мы вряд ли сможем договориться о том, как уберечь мир от грозящих ему опасностей и бедствий, чтобы он навсегда мог забыть о них. Для этого, несомненно, потребуется время, причем куда более значительное, чем многие из нас тут склонны полагать.