Никогда_не... (СИ)

В этот момент он как никогда похож на маленького обиженного мальчика — и я понимаю, что этого не было бы, не наступи ему Артур на какую-то очень больную мозоль. И рассчитывать я могу сейчас только на него и его умение обращаться с капризничающими детьми, которого у него после общения с племянницами побольше моего. Идея, которую он предлагает Вэлу, тут же доказывает мне это.

— Может, мне тебя назад отвезти?

— Да! Отвези меня! Верни в мою нормальную жизнь — туда, куда от вас не летают нормальные самолёты, а вместо поездов ходят грохочущие корыта!

— Ну, это ты далеко размахнутся, — по иронии в голосе Артура я понимаю, что колкости Вэла по-прежнему не пробивают его. — Я тебя назад заброшу. К себе домой. Чтоб тебя там комфортили и охраняли. Мама такое любит, ей сейчас куда-то свои силы девать надо. Может, даже клаустрофобию твою вылечит.

Понимаю, что в ответ на агрессивные попытки дизайнера выжить его, Артур принимается за свою игру — куда более тонкую. Он хочет внушить Вэлу, что у Никишиных ему будет лучше, чем здесь, и желательно, чтобы он сам запросился к ним.

Вот хитрец. Игрок всегда игрок, да, Артур Гордеев?

— Это как — вылечит? — очарованность матерью Артура снижает все критические пороги Вэла и он даже не язвит по поводу отсутствия у неё медицинского диплома.

— А вот так. Народными методами, — продолжает Артур и я помимо воли вздрагиваю. — Она там какие-то секреты знает, нервных детей с заиканием не раз лечила, с бессонницей. А потом накормит тебя, спать уложит — завтра проснёшься как новый. Я сам не раз такое видел, пока у родителей жил.

Если бы я не знала, что Артур шутит, то сама бы ему поверила, с такой уверенностью он говорит.

Ведь он же шутит, да?

— Это что… — Вэл и вправду озадачен. — Ворожба какая-то, что ли?

— Она самая, — подтверждает Артур, располагаясь рядом с мной, в то время как Валенька продолжает стоять перед нашей кроватью словно школьник у доски — руки по швам, подбородок приподнят, взгляд в одну точку.

— Хорошо… — выдавливает из себя он. — Договорились.

И я не знаю, чего во мне больше сейчас — радости, что мы с Артуром останемся вдвоём, или стыда от того, что я так воспринимаю согласие Вэла. Эгоистка. Ужасная влюблённая эгоистка. Мне все ещё очень тяжело контролировать себя с этим чувством, которое берет надо мной верх и управляет всеми реакциями и жизнью. Почему на такие случаи не оформляется страховка? Это же какое-то чрезвычайное происшествие, помешательство, выходящее за рамки адекватности. Но какое же крутое помешательство, самое лучшее из всех возможных.

— …Договорились, что когда я брошу дизайн, стану этнографом и поеду собирать народные суеверия и сказочки, тогда и отвезёшь! А это случится… никогда! — неожиданно обламывает нас Вэл и, демонстративно разворачиваясь, с очень довольным видом, направляется к бескаркасному дивану, чтобы постелить свой комплект белья. — Чтобы я бросил дизайн! Чтобы я дал выжить себя из своего интерьера! А вот хер!

— Ну что ты с ним сделаешь? — говорю Артуру, поворачиваясь к нему, и медленно провожу пальцем по его бровям, скулам, очерчиваю линию губ — он расслабленно улыбается, ловит мою руку и небольно прикусывает зубами. Смеясь, я одергиваю палец, понимая, что самое трудное на сегодня нам только предстоит.

— Давай спать, — предлагаю, сама не веря в свои намерения. — Тебе надо отдохнуть, ты так долго не протянешь на паре часов сна.

— Протяну, — упрямо говорит он, придвигаясь ко меня ещё ближе и закидывая свою ногу на мое бедро. — Я не устаю с тобой.

— Да ладно тебе, — я смущённо улыбаюсь, хотя сама чувствую то же самое. — Артур… — как бы это сказать так, чтобы не прозвучало слишком глупо. — А это все правда, про Тамару Гордеевну? Ну, что она какие-то специальные методы знает и умеет колдовать?

— Ну, чтоб колдовать прямо — я не знаю. Это все больше по сказочным книжкам тема, как сказал Вэл, — в его голосе слышится неприкрытая ирония. — Но было время, к нам ходили люди, она им что-то шептала, яйцом над головой водила…

— Каким ещё яйцом? — недоумеваю я.

— Обычным, куриным. Считается, что оно все болезни на себя берет.

— Офиге-еть, — тяну я, чувствуя, как холодок нарастающего страха медленно ползёт по спине. Нет, я конечно не верю во всю эту белиберду и колдовство, но само понимание того, что рядом живут люди, для которых наговоры на яйцо и нашёптывание на болезни — вполне обычная вещь, и таких людей много, не внушает мне оптимизма.

— Ну и как, получалось у неё?