Разумеется, любой врач обязан принять решение на основании имеющихся на руках свидетельств. Их всегда будет недостаточно, и вам всегда нужно больше доказательств, это естественно. Но в реальном мире приходится принимать решения на основании недостаточных данных. Приобретаете дом? Может, лучше разобрать его по кирпичикам и проинспектировать каждый, прежде чем покупать? Если так не сделать, то можно пропустить какой-нибудь изъян в конструкции. Хотите купить лошадь? Давайте разрежем ее на органы, и пусть лучший в мире лошадиный эксперт изучит их, а потом обратно соберет в единое целое.
Проблема Золотого стандарта обслуживания в том, что у него нет границ. Чем больше у вас денег, тем больше анализов и мер предосторожности вы можете себе позволить. Ваш ветврач просто будет идти по списку все дальше и дальше, пока у вас не закончатся средства. Когда же предосторожности разумны, а когда излишни? Определенного ответа на этот вопрос нет. Даже если вы проводите анализ, в лаборатории могут допустить ошибку. Не часто, но такое случается. Вот берете вы две одинаковые пробы и отправляете в две разные лаборатории. Что если результаты будут разными? Тогда надо брать третью пробу? Диагноз – это не более чем проведение серии анализов и тестов с тем, чтобы подтвердить или опровергнуть рабочую гипотезу. Как и с любой другой научной теорией, наш диагноз должен верифицироваться новыми появляющимися данными.
Если вы пойдете к травматологу, потому что упали или нечаянно порезались, то вряд ли он направит вас на полное сканирование организма. А что если у вас опухоль в мозгу и это из-за нее у вас нарушение координации движения, вот поэтому вы упали и порезали ногу? Это возможно, но маловероятно, исходя из того, что вы рассказали. Это должно работать так: вы выдвигаете рабочую гипотезу после того, как получили первые анализы, потому что клиническая картина неполна, если основываться только на собственных догадках. По мере отсечения неверных вариантов вы применяете все более точные инструменты сбора данных, пока не найдете ответ, который с достаточной определенностью скажет, что у вас есть диагноз. И тогда вы действуете в соответствии с диагнозом. Иначе какая ценность всех этих многочисленных действий?
Для каждого отдельного пациента и его владельца ЗСО означает разные вещи. И не только исходя из их благосостояния. Вполне может быть, что у этой конкретной пары владелец – питомец есть все деньги мира, но для них лучшим вариантом будет посидеть дома день-два и понаблюдать за пациентом. Может быть, у какой-то комбинации животное – хозяин нет ни гроша, а им требуется лечение стоимостью тысячи фунтов, которое они никогда не смогут себе позволить. Вот тут-то ветврач и должен сообразить, что можно сделать в рамках бюджета. Именно такие решения и являются самыми сложными для любого практикующего врача.
Другой аспект ЗСО, от которого меня прямо трясет, – это отношение некоторых врачей, рьяно его практикующих. Были примеры, когда я слышал от коллег, что если клиент начинает возражать по поводу стоимости лечения по стандартам ЗСО, то таким клиентам можно сказать: «В нашей клинике мы работаем по Золотому стандарту обслуживания; в городе есть другие медучреждения, которые этого не делают. Может, лучше вам своего Барни туда отвезти?»
Времена меняются; и раньше, и сейчас местные ветврачи успешно участвовали в незаметном перераспределении благосостояния общества. Застрахованные животные и их хозяева, для кого деньги не проблема, составляют основу ветеринарного бизнеса. Но реальность такова, что на другом конце этой шкалы также есть немало народа. Лечение их питомцев никогда не было прибыльным ни для какой ветпрактики. У меня было немало пожилых клиентов, которые заходили на прием просто ради общения. На них деньги не сделаешь. Но вы можете скрасить их день хотя бы добрым словом. Я считаю это частью общественной работы и долгом любого ветеринара перед местным сообществом. Если администрация клиники считает, что на их парковке должны стоять только