Никогда не улыбайся незнакомцам (ЛП)

— Келси, хватит! — рявкнула Рейчел, ее слова прозвучали резче, чем она намеревалась. — Твой отец принял решение. Смирись.

— Ну и кто сейчас кричит? — саркастически спросила Келси.

Том уставился на нее.

— Келси, не разговаривай так со своей матерью.

— О, пожалуйста, — ответила Келси.

Рейчел прикусила язык. Это был семейный вечер. Стоит спустить это на тормозах, мудро выбирая свои битвы. Кроме того, было приятно, что Том вернулся из Сан-Франциско пораньше. Может быть, это что-то значило?

Они молча смотрели анонсы. Между анонсами и показом была реклама моделей, продающих косметику. Одна из молодых моделей напомнила ей Тиффани. У нее были рыжеватые волосы и яркие, молодые глаза. Рейчел подумала о своих собственных глазах и о том, какими усталыми они стали. Когда это случилось?

У модели было тонкое, гибкое тело, как у Тиффани, а ее кожа сияла молодостью. Другая модель казалась немного постарше и в бикини. Их так хорошо загримировали или у этих женщин не было ни грамма целлюлита? В конце рекламы три модели улыбнулись в камеру, их зубы были похожи на зубы пираньи. Они выглядели такими желанными даже для нее.

Она помнила, когда ее желали. В те первые дни Том считал ее настоящей наградой. Заходя по утрам в ее общежитие с дымящимся кофе и теплыми глазированными пончиками, а затем провожая ее на занятия, Том всегда стремился быть рядом с ней. Он оставлял самые милые любовные записки в ее почтовом ящике и часами слушал, как она рассказывает о своих мечтах, всегда проявляя любопытство. Он любил ее так глубоко и искренне, что не давал повода сомневаться в том, что всегда будет рядом с ней. Но это было так давно. Многое изменилось.

Пока они сидели, уставившись в телевизор, Келси внезапно встала.

— Мне нужно сделать домашнее задание.

— В субботу вечером? — спросила Рейчел, бросая пилочку для ногтей на край стола.

— Конечно, домашнее задание, — саркастически заметил Томми.

— Да, домашнее задание! — Келси зарычала, глядя на своего младшего брата сверху вниз.

— Келси, сядь, — сказала Рейчел. — Мы сейчас проводим время всей семьей. Если у тебя есть домашнее задание, ты можешь сделать его завтра.

— Зачем ты спорила о чертовом фильме, если собиралась провернуть это, идиотка? — прошипел Томми.

— Заткнись, черт возьми! — рявкнула Келси. Она повернулась к Рейчел. — Я ненавижу субботы! Семейный вечер — самая глупая вещь, о которой я когда-либо слышала! Папа, — захныкала она. — Я просто хочу пойти и сделать свою домашнюю работу. Я не хочу сидеть здесь два часа, беспокоясь о ней.

Том обхватил лоб левой рукой, как будто у него ужасно болела голова. Когда он заговорил, в его голосе звучала покорность судьбе.

— Хорошо. Иди делай свое домашнее задание.

Келси быстро вышла из комнаты.

Рейчел почувствовала, как ее щеки вспыхнули. Она пыталась удержать их всех, сделать неоспоримым тот факт, что семье нужно проводить несколько качественных часов вместе один вечер в неделю. И Том сказал Келси, что она может уйти?

— Том! — она задохнулась. — Почему...

— Она сказала, что у нее домашнее задание, — твердо сказал Том.

Но Рейчел знала лучше. Она знала, что у Келси что-то на уме, но домашнее задание явно не входило в это число.

— Но мы же договорились, что по субботам...

— Ты так решила, — парировал он. — Я бы хотел, чтобы ты просто расслабилась, Рейчел. Пусть малышка делает домашнее задание. Давайте все немного выдохнем.

Рейчел внезапно почувствовала себя измученной. Чувствуя на себе взгляд сына и вопиющее безразличие мужа, она встала и вышла из комнаты.

Глава 27

Он двигался по сырому лесу, внимательно прислушиваясь к любым звукам, которые ему не принадлежали. Не находя себе места, оттолкнул ветку в сторону. Отпустил ее на секунду раньше, чем следовало, и она отпрянула. Прохладная дождевая вода брызнула ему в лицо. Он остановился и вытер глаза локтем.

Ему нужно очистить свой разум, пробраться сквозь мрак в голове. Элли ушла пока. Она ушла в очередном приступе раздражения. Но не раньше, чем разразилась обычными оскорблениями.

Он протянул руку и сломал ветку, отправляя ее в полет, пока та не ударилась о кусты и не упала на мокрые листья. Он подумал об Элли, прижимающейся к нему всем телом прошлой ночью. Лежащей там, где лежала девушка. Если бы она только знала.

Ее визит был непристойным и, на мерзкую миллисекунду, тревожно манящим. Ее теплая мягкость, ее кожа, как атлас. Стояла кромешная тьма, и он ничего не мог разглядеть, но мог сказать, что на ней черная ночная рубашка... та самая дрянная. Он был в этом уверен.

Его тело было неподвижным, когда лежал на боку, глаза открыты, он смотрел невидящим взглядом вперед. Ее дыхание, приправленное корицей, защекотало ему шею, прежде чем он оттолкнул ее, заставив рухнуть на пол.

Мгновение спустя из темноты донеслись громкие проклятия, пронизанные слезами. Ее кулаки врезались ему в плечи, когда она ударила его. Затем Элли выскочила из комнаты, дверь с грохотом захлопнулась за ней. После этого все стихло, за исключением стрекота сверчков за окном и слабого урчания Йена.