Никогда не улыбайся незнакомцам

— Что? — спросила Хейли, борясь за самообладание.

Эрика больше не хотела быть свидетелем ссоры. Если бы она хотела семейных разногласий, она могла бы получить их в своем собственном доме. Увидев возможность выскользнуть, она схватила свой рюкзак и направилась к входной двери. По дороге она услышала, как голос Бекки повысился еще больше, обвинения все еще были направлены на ее сестру.

— Ты так пьяна, что едва можешь говорить! И ты читаешь мне нотации? Что за чертова лицемерка.

Глава 22

Он проснулся в панике, его кожа была влажной от пота. Уже два часа ночи четверга. Прошло пять дней с момента убийства, а полиция все еще не появилась. Как и в те времена много лет назад, они понятия не имели, кого искать.

Он подумал о том кошмаре, который случился. О той ночи десять лет назад, когда он проснулся и обнаружил свою мать во дворе.

Его челюсть напряглась, и он откинулся на подушку.

Тогда он отбежал от кухонного окна и скользнул обратно в постель. Свернувшись калачиком под колючим одеялом, он крепко зажмурился. «Я видел сон», - сказал он себе. Это был кошмар, и только. Его сердце колотилось только потому, что увиденное казалось слишком реальным. Его мать лежит пьяная в постели, где ей и полагалось быть — не под дождем, — а он здесь, в своей постели, в тепле... и в относительной безопасности до рассвета.

Ветка снаружи постучала в его окно, как будто это хрупкий палец, соперничающий за его внимание. Тук, тук. ТУК! Тук, тук. Он скользнул ниже в кровати и обхватил колени.

Дверь спальни распахнулась, ударившись о стену.

— Ты пытаешься игнорировать меня, дрянь? — рявкнула его мать, ее тон был опасным. — В следующий раз, если запрешь входную дверь, может получится! — Она сорвала одеяло с его кровати и посмотрела на него сверху вниз, ее дыхание обжигало виски. — Вставай!

Прохладная вода стекала с ее тела на его бледное лицо и шею. Костлявыми пальцами она схватила его за запястье.

— Встань и помоги мне! — Мать выдернула его из постели.

На заднем дворе дождь лил как из ведра, пропитывая его голую кожу и нижнее белье. Он посмотрел вниз на полуобнаженного мужчину, который лежал на земле, его лицо было залито кровью.

Глаза мужчины были закрыты, челюсть приоткрыта под странным углом. На нем была только белая майка, нижняя часть его тела оказалась обнажена.

Он быстро осмотрел волосатый, раздутый живот, короткие ноги. Затем его взгляд вернулся к лицу мужчины.

Его мать прижала пальцы к шее мужчины, ее глаза наполнились чем-то злым. Через мгновение она дернула головой вверх.

— Сними это нижнее белье! — рявкнула она, ее каджунский акцент был таким же сильным, как липкая луизианская ночь.

Неохотно он выскользнул из мокрого нижнего белья.

— Теперь возьми его за запястье. Левое, — потребовала она.

Он наклонился и неохотно коснулся запястья мужчины.

— Он мертв?

— Я сказала, хватай его за запястье, мальчишка!

Следующие несколько минут они тащили мужчину ярдов сто или около того мимо дома, к пруду. Когда они потянули, что-то теплое взорвалось внутри его тела. Сначала оно сформировалось у него в середине, а затем разлилось по венам — смесь паники, страха и странного возбуждения, чувство, которое было не совсем плохим.

Небо над ними разверзлось, и мужчина закашлялся. Мальчик отпустил запястье и отступил назад.

— Он жив! — закричал он.

— Что ты делаешь? Возьми это чертово запястье и тяни!

Мужчина снова замер, и они вдвоем потащили его к краю пруда. Дождь прекратился, и луна начала проглядывать сквозь облака. Два водяных щитомордника скользнули по мутной воде и заскользили туда, где лежала старая пирога, брюхом вниз.

Сын избегал смотреть матери в глаза и сосредоточился на змеях. Он задавался вопросом, могли ли они почуять опасность, которая висела в воздухе, или надвигающуюся смерть незнакомца. Смерть была местом, о котором он сам мечтал, часто думая, что это место лучше, чем то, которое он знал все свои девять лет.

— Подожди здесь, — потребовала она. — Я сейчас вернусь. — И с этими словами его мать исчезла в ночи.

— Дария? — прошептал мужчина хриплым голосом. Его глаза наполовину открылись. — Что ты... — начал он, затем замолчал, его неглубокое бульканье почти заглушилось громким кваканьем далеких лягушек.

Мгновение спустя его запыхавшаяся мать вернулась с лопатой в руках. Она бросила ее на землю, затем схватила сына за плечи и глубоко вонзила свои длинные красные ногти в его кожу.

— Дария? — снова прошептал мужчина. — Что...?

Мать отпустила его и долго смотрела на мужчину. Внезапно она успокоилась. Когда заговорила в следующий раз, она медленно выговаривала слова.

— Я иду в дом, — она протянула ему лопату. — Когда вернусь, не хочу, чтобы он вообще дышал, слышишь?

В его голове зажегся странный свет. Он ярко вспыхнул, затем потускнел. Дождь ощущался на его голой спине, как лед, когда мужчина снова начал отвратительно булькать.