Никогда не влюбляйся! Январь

– Эти красотки являются мне во сне, – сказал Уэс, дразня сосок языком и втягивая его в свой горячий рот.

Я вскрикнула и обхватила голову Уэса руками, притягивая его к себе. Он продолжал посасывать, пока я не прижалась к нему изо всех сил, пытаясь хоть как-то потереться. Когда Уэс уже почти довел меня до оргазма, просто продолжая свою излюбленную игру с сосками, он вдруг оттолкнул меня назад. Я лежала на стылом бетоне, чувствуя, как холод пробирает до костей, пока умелые пальцы Уэса искали завязки трусиков у меня на боку и ловко за них тянули. Вот черт. Он собирался сделать это прямо здесь, снаружи и при свете дня.

– Уэс, – одернула его я, но прозвучало это не слишком убедительно.

Я стремительно погружалась в горячую дымку желания и сильно сопротивляться уже не могла. Если бы нас застала миссис Крофт, она бы просто пошла дальше по своим делам. Она была образчиком идеального воспитания. А вот я – не совсем. Уэс, пощипывая меня за мясистую часть бедер, поднял мои ноги из воды и поставил на бортик бассейна, согнув под прямым углом. Затем, сжав мои колени, он раздвинул их – так раскидываются крылья готовой взлететь птицы. И я взлетела в тот самый миг, когда его язык коснулся чувствительного комка нервов. Мои руки взметнулись к голове Уэса, удерживая его на месте. Схватив их, он прижал мои ладони к бетону и запихнул их мне под задницу.

– Посиди-ка на них, ничего не трогай, – сурово потребовал он.

Ах, значит вот какая пошла игра. Ему понадобился полный контроль. Проклятье, это означало, что я потеряю власть над собой и перейду грань, снова и снова. Он уже делал это однажды – и довел меня до стольких оргазмов, что я отключилась, сидя у него на члене. Это было самым чувственным, самым животным опытом в моей жизни, до сегодняшнего дня.

Кончиками пальцев Уэс раздвинул мои складки и, плотно прижав язык к бугорку наслаждения, отправил меня на орбиту. После первого оргазма он взялся за дело еще решительней, не позволяя мне сомкнуть ноги и с рычанием терзая мою влажную плоть. Его следующие слова превратились в непристойное песнопение:

– Трахать…

– Есть…

– Сосать…

– Лизать…

– Еще, еще, еще.

Завершил он это низким ворчанием.

– Боже, Миа, я бы мог есть тебя целый день, – прохрипел он сквозь зубы, прежде чем с силой втянуть в рот мой клитор.

Меня накрыло вторым оргазмом. Мое тело содрогалось до тех пор, пока Уэс не схватил меня за талию, после чего поднял и стащил в воду.

От потрясения меня словно ударило током. Нервные окончания посылали отчаянные сигналы по всему телу, пока утихала дрожь от оргазма. Не успела я толком прийти в себя, как он уже обвил мои ноги вокруг своей талии и прижал меня спиной к стенке бассейна.

– Малышка, я сейчас так тебя оттрахаю. Так, что ты будешь чувствовать меня даже тогда, когда уедешь отсюда.

Он резко вошел в меня. Не знаю, когда он успел, но его брюки уже плавали в бассейне, напоминая ската на дне океана. Сверху Уэс был по-прежнему одет в сорочку и галстук. Когда он трахал меня размеренными и мощными толчками, я цеплялась за мокрую ткань рубашки.

Его речитатив начался снова. Возможно, он даже не знал, что произносит это вслух. Однако я знала и жадно впитывала каждое слово, выжигала в памяти каждую рубленую фразу, чтобы вновь и вновь возвращаться к этой минуте тогда, когда я почувствую, что Уэс нужен мне… что я по нему скучаю.

– Я был тут…

Удар.

– Вместе…

Удар.

– Ч-ч-черт…

Удар.

– Обожаю это…

Удар.

– Запомни меня.

Удар.

– Запомни меня, – повторил он уже громче, врываясь внутрь и поражая ту самую точку моего тела, которая швырнула меня в самый сильный и долгий оргазм в моей жизни.

Я закричала. Мое тело больше не принадлежало мне. Я кончила под неумолимое движение его языка, движущегося у меня во рту, и натиск губ, прижавшихся к моим губам. Не отрываясь друг от друга, мы, мокрые с головы до ног, ввалились в его спальню, и Уэс уложил меня на кровать. Он отодвинулся лишь затем, чтобы снять галстук и рубашку, а затем взобрался на меня. Раздвинув мои ноги, он снова скользнул внутрь, в опухшую, обостренно чувствительную мякоть между ними. И мы вновь слились.

Он не стал трахать меня в ту ночь. Мы занялись медленной, мучительно нежной любовью.

* * *

– Привет, шалава! Что-то давно тебя не слышно, – голос моей лучшей подруги Джинель прозвучал в телефонной трубке не только резко, но и с оттенком искреннего беспокойства.

– Шлюшка, я работала, – попыталась оправдаться я, но это не прокатило.

– Ну да, если скачки на члене Уэса можно назвать работой, – парировала она, хотя теперь в ее голосе слышался смех.

Эта девчонка готова была меня простить.

– Не все из нас одарены и могут танцевать как богини, – возразила я.

– Верно… – протянула она так, что слово стало длиннее на пару слогов.

– Я по тебе скучаю.

Тут мой голос дрогнул, и мне тут же захотелось влепить себе пощечину за то, что дала волю чувствам.

В трубке раздался глубокий вздох.