Никогда не влюбляйся в повесу

Ротуэлл зажмурился. Внезапно ему отчаянно, до боли захотелось в это поверить. Господи, подумал он про себя, ну почему я не спохватился еще тогда, когда закрыл за собой дверь приемной доктора Реддинга?! Почему не послушался? Но тогда это его не волновало. Это была судьба, которую он ожидал. Кара, которую он заслужил.

Но может быть, сейчас настало время подумать о других? Или уже слишком поздно? Он вдруг вспомнил слова Камиллы… Нет, стиснув зубы, подумал Ротуэлл, он никогда не был трусом — и, черт возьми, он попробует! Скакать под проливным дождем, когда все его внутренности разрывались от боли, было легко. Куда труднее было отвечать на вопросы Камиллы. Она ведь не просто просила его начать лечиться — она просила его вновь поверить! Поверить в будущее. Поверить в них. Поверить в себя.

Ротуэлл, повернув голову, прижался губами к виску жены.

— Пошли утром за доктором, Камилла, — прошептал он. — Раз уж ты этого хочешь, пошли за ним. И если Реддинг скажет, что можно еще что-то сделать… что ж, клянусь, я это сделаю!

Глава 14 На сцене появляется доктор Хислоп

Уже на рассвете Камилла послала Трэммела заложить фаэтон барона и велела дворецкому лично отправиться на Харли-стрит и привезти доктора Реддинга. Киран в это время метался из угла в угол, меряя шагами спальню, — под утро его вновь стали мучить сильные боли. Однако когда часом позже Трэммел появился на пороге спальни, он был один.

Камилла отставила в сторону тарелку с овсянкой, которую она ложка за ложкой более или менее успешно впихивала в супруга и, плотно прикрыв за собой дверь, вышла в коридор, чтобы поговорить с дворецким.

— Боюсь, нам не повезло, мэм, — неуверенно забубнил Трэммел. — Доктора дома не оказалось — уехал к кому-то из своих пациентов и вернется только к утру.

Сердце Камиллы упало.

— Думаю, Трэммел, нужно срочно найти другого, и поскорее, пока его милость не передумал.

— Я так и подумал, мэм, и взял на себя смелость привезти другого доктора, — кивнул он. Однако по лицу Трэммела было видно, что его раздирают сомнения. — Велел ему ждать на улице. Доктор Хислоп — так его зовут — бывший армейский врач, в свое время служил в военном госпитале, как он сказал, недавно вернулся из Индии. Немного грубоват, и манеры у него так себе, но я подумал… в общем, я подумал, что уж лучше такой, чем вообще никакого.

— Правильно, Трэммел! — с облегчением воскликнула Камилла. — Ступайте за доктором и проведите его наверх.

Доктор Хислоп, однако, не спешил — пыхтя и отдуваясь, он тяжело взобрался по лестнице, потом остановился отдышаться и наконец появился на пороге спальни с увесистым саквояжем в руке. Камилле достаточно было одного взгляда, чтобы понять терзавшие Трэммела сомнения. Доктор оказался дородным мужчиной неопределенного возраста, с сутулыми плечами, в костюме, который выглядел так, словно он и спал в нем. Седые волосы почтенного эскулапа были взлохмачены, а на затылке вообще стояли дыбом.

Представившись, доктор Хислоп по-птичьи склонил голову набок и покосился на Камиллу.

— Э-э-э… ну-с, так где же мой пациент? — жизнерадостно осведомился он. — Как я всегда говорю, лучше поторопиться, чтобы успеть повидаться с ним до прихода гробовщика, хе-хе!

Слегка сбитая с толку, Камилла с некоторым сомнением провела его в спальню. При виде незнакомца Чин-Чин сорвался с постели и кинулся к доктору, намереваясь обнюхать его самым тщательным образом. Не обращая никакого внимания на собаку, доктор Хислоп отставил в сторону свой видавший виды саквояж, обменялся с Ротуэллом приветствиями и, велев ему снять ночную сорочку и сесть на край кровати, спросил Трэммела, где он сможет помыть руки.

— Проблемы с желудком, я так понимаю? — хмыкнул он, вернувшись обратно в спальню. — На редкость неприятная штука, согласны, милорд? Острые боли, наверное, так?

— Да, временами, — поморщился Киран.

Что- то буркнув себе под нос, Хислоп принялся один за другим доставать из саквояжа какие-то медицинские инструменты — весьма устрашающего вида. Пару раз при этом он покосился в ее сторону, словно ожидая, что она поспешит удалиться. Вместо этого Камилла, скрестив на груди руки и вызывающе расправив плечи, взглядом дала ему понять, что никакая сила в мире не заставит ее сдвинуться с места. Чин-Чин, застывший у ее ног, явно намеревался до последней капли крови защищать хозяйку. Угрожающе опустив голову, крохотный спаниель издал глухое рычание.

Киран с явным интересом наблюдал за ними обоими.

— Боюсь, моя жена и наша собака твердо решили остаться, Хислоп, — добродушно бросил он. — И, вне всякого сомнения, дворецкий тоже.

Трэммел, фыркнув, выскользнул в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.

Наконец из саквояжа появилась длинная деревянная трубка. Увидев ее, Чин-Чин одним прыжком взлетел на кровать и замер возле Кирана, предостерегающе оскалив зубы и издав леденящий душу рык. Крохотный песик явно давал понять, что хозяин находится под его защитой и любому, кто захочет его обидеть, придется иметь дело с ним, Чин-Чином.

Доктор с интересом покосился в его сторону.