Никогда не заводи подруг

Я вернула телефон девушке, вежливо улыбнувшись. Парочка, еще раз критически меня осмотрев, поспешила удалиться. Я устроилась на лавочке и живо осмотрелась. Вроде бы ничего необычного, но вся левая сторона моего измученного тела занемела с устрашающей силой. Я жадно глотала ртом воздух, но не могла надышаться. В какой-то момент в глазах появились черные точки, виски сильно сдавило, я прикрыла глаза и положила голову на спинку лавки. Ногти впивались в ладонь, не чувствуя боли. Я как можно активнее старалась восстановить рассудок. Пару раз, глубоко вздохнув, я приоткрыла глаза и сквозь белую пелену увидела человека, но не смогла рассмотреть его лицо. Помню, что он был в серых брюках и черной рубашке, ядовито улыбался, нависая надо мной, но мне никак не удавалось задержать на нем взгляд. Незнакомец склонился надо мной и громко прошептал: «Еще чуть-чуть» и растворился так же неожиданно, как и появился.

Я позволила своим глазам закрыться и уже через несколько секунд провалилась в нирвану. Никакого звездного неба, никаких астероидов. Я находилась в черной дыре, ощущая, что меня трясет и кружит, как в открытом море.

Я пришла в себя от громкого мужского разговора. Поспешно осмотрелась и попыталась восстановить в памяти последние события. То, что я нахожусь в больнице – не оставляет никаких сомнений: стены выкрашены бледно-зеленой краской; на огромных окнах старые занавески; три пустующих кровати с казенными матрасами. В палате из больных находилась я одна, а вот недалеко от меня стояли двое мужчин, громко о чем-то негодуя. В одном из мужчин я узнала Шмакова, второго смело можно было назвать врачом. Белый халат, очки, причесанные густые седые волосы и суровый взгляд.

– И надолго меня сюда? – подала я голос, пытаясь подняться. Ко мне тут же подскочил мужик в белом халате и быстро вернул меня в лежачее положение, поправляя капельницу. Я тихо присвистнула и поняла, что дела мои не так уж и хороши.

– Надолго, – кивнула я, отвечая сама себе на вопрос.

– Аня, ты как себя чувствуешь? – подал голос Шмаков, выглядывая из-за спины доктора.

– Нормально. А что со мной произошло?

– Вы потеряли сознание в парке, – отозвался врач, что-то записывая. – Обычное дело. Токсикоз.

– Токсикоз?! – воскликнул Шмаков. Я нервно хихикнула и поджала губы.

– А что вас удивляет, молодой человек? – удивился доктор. – Обычное дело для молодой девушки.

– Не очень-то и обычное… – скрипнул зубами Шмаков.

– Молодой человек, прошу вас удалиться. Моей пациентке нужен отдых.

– Все настолько плохо? – вздохнула я.

– Не плохо, – улыбнулся врач.

– А это что? – кивнула я на капельницу.

– Обычная глюкоза. Ничего страшного. Наберетесь сил и поедете домой, – ответил он и направился к выходу. – Я, кажется, просил вас, – обратился он к Шмакову.

– Я сейчас уйду, – заторопился Денис Сергеевич. – Разрешите пять минут?

– Пять минут! – врач поднял вверх указательный палец и покинул палату.

– Скажи, ты его видел? – подскочила я, как только за врачом захлопнулась дверь.

– Кого? – не понял Денис.

– Соображай быстрее! Он был там, в парке! – зловеще зашептала я.

– Кто? «Шляпа»?

– Да. Ты видел его?

– Никого я не видел, – покачал головой Денис.

– Так я и думала, – загрустила я.

– Скажи, чем ты думала, когда с Дембовским спала? – посуровел Шмаков.

– Головой.

– А мне кажется другим местом.

– Тебе какое дело, – обиделась я и вновь улеглась на кровать.

– Он знает?

– Не знает.

– Может и к лучшему, – вздохнул Шмаков.

– Почему? Может он был бы рад, что станет отцом, – усмехнулась я. Денис Сергеевич бросил на меня удивленный взгляд, после чего качнул головой и поднялся, собираясь откланяться.

– Я думаю, вряд ли он догадается искать тебя по больницам, – уже возле выхода произнес Шмаков и покинул палату. Я с минуту смотрела на закрытую дверь, потом отвернулась к стенке и зарыдала.

Весь день прошел в тишине, только мои мысли копошились в голове с такой силой, что казалось, их слышат в соседней палате. Мне ужасно хотелось домой, увидеть Марата, чтоб вся эта история, наконец, закончилась, но я понимала, что осталась одна и посоветоваться мне не с кем. Остался только смысл жизни, ради которого я вынесу все, что угодно и выстою перед любой «шляпой».