Никогда_не...

— Знаете, как говорят увлечённые люди — мне не надо выходных, я от своей работы не устаю. Они, конечно, тоже привирают, но только наполовину. Даже усталость от любимого дела ощущается круче, чем отдых от дела нелюбимого. И результат всегда выше, и удовлетворение больше. И это то, главное, чему я вела — хотела коротко, но как всегда не вышло. Но я заканчиваю! — громко объявляю я в ответ на нестройные смешки из разных концов зала. — Главное для вас сейчас — это не поступление в ВУЗ, не скорое замужество мамочке и бабушке на радость, не еще один красный диплом. Главное, делая первый шаг из школы — это нащупать, выбрать свою дорогу. Ту, по которой вы будете потом идти. Некоторые делают это сразу — некоторые ошибаются, и снова, и снова пытаются. Некоторым для этого и на фиг не сдались всякие там вузы, некоторым — надо поучиться. Некоторым нужна семья, некоторым нет. У каждого своя дорожка, и нащупать ее, методом проб и ошибок, получая по соплям и будучи готовым к этому — вот то, что вы должны сделать сейчас. И тогда в какой-то момент вы поймёте, что вы — хозяин своей жизни, что вы выдержали бой, закалились, и что живете кайфово. По своим правилам. И что никаких серых будней и унылых долгов у вас нет, а есть каждый новый день, дающий возможность сделать что-то новое, оставить яркий след за собой. Вот этого я, ребята, вам и желаю — чтобы каждый из вас оставил после себя след, за который не было бы стыдно. Потому что умирать мы будем не с мыслями о красных дипломах и полученных отметках. А думая о том, что осталось после нас. Желаю, чтобы каждый из вас был этим доволен. У меня все, спасибо!

Аплодисменты, которые громыхают в этот раз, сильнее тех, которые прерывали мое выступление — и за спиной, и из зала. Выпускники и впрямь меня услышали и в чём-то даже поняли. Может, потому, что я озвучила их тайные страхи, о которых не принято говорить. Ну, кому захочется в выпускной вечер рассказывать о сложностях с трудоустройством, взятках в универах и придирках на работе, когда ты то слишком молодой, то слишком старый, когда нужен опыт и ещё раз опыт — а где его получать, если все хотят сразу обученных и опытных? Когда чувствуешь бессилие и страх перед взрослой жизнью, понимая, что тут у всех все схвачено и за все заплачено, а ты один пытаешься барахтаться и плыть даже не против, а хотя бы по течению, но тебя всюду пинают и пытаются вытолкать на обочину. А в школе об этом не говорили, не хотели расстраивать. Главное — оценки, сданные зачеты и нормативы, а то, что в большом мире эта система не работает, предупредить забыли. Поэтому и отчаяние накатывает с такой силой, потому что думаешь, что ты сам-один такой неудачник, столкнулся с трудностями, а у остальных все нормально.

И хоть я понимаю, что главному — жизни, научить за один вечер невозможно, у каждого эта дорога усыпана своими кочками и колючками, все же… Предупрежден — значит, вооружён. Правда, пусть и неутешительная, всегда лучше наивного неведения. Лапша, навешанная на уши во благо, все равно остаётся лапшой.

Я спускаюсь со сцены, почти ничего не слыша — шум вокруг меня похож на море, которое плещется где-то вдалеке. Теперь, когда адреналин, хлеставший на сцене, пошёл на убыль, я понимаю, что сейчас мне предстоит встреться лицом к лицу с Наташкой. И что она вряд ли отнесётся с пониманием к моей выходке.

Я ни о чем не жалею. Я сказала то, что хотела и то, что должна была сказать. Глупостью было приглашать меня на торжество в надежде, что я начну изливаться елейными речами — и если завуч и директриса об этом могли и не знать, то Наташка очень даже знакома с моим характером и моими привычками. Поэтому обижаться на меня сейчас — все равно, что кричать в пустоту.

Но понимание этого не помогает мне, когда, подходя к своему месту, я вижу её глаза — разочарованные, обиженные, в которых так и читается «Ну я же просила! Ну что ты за человек?!» Эмель, сидящая рядом, смотрит на меня тоже испуганно, но и не без доли восторга. Но при этом она ещё не успела убрать руки от лица, которыми, вполне вероятно закрывалась в моменты моих самых блистательных изречений.

— Теть По-оль, — шепчет Эмель дрожащим голосом. — Ой, теть Поль… Что теперь будет…

— Да, теть Поль! — язвительно передразнивает ее Наташка. — Теть Поль у нас как всегда! Выпендрилась, поскандалила, вот я какая барыня-сударыня, весь свет мне нипочем! А потом теть Поль упорхнёт себе восвояси, а нам в этом городе, между прочим, жить! А девчонкам моим в этой школе учиться!

С чувством осознания ее правоты, приходит ещё и досада. Я не понимаю, почему я должна быть удобной и приятной всегда, в любом случае, когда мне самой это доставляет только неудобные и неприятные ощущения. Прогнись сам — и получи благодарность, или будь собой и получай тычки и осуждение?