Никогда, никогда. Часть 3

Дорогой Силас,

Вот уже полчаса, как я пытаюсь написать это письмо, и всё безуспешно. Придется постараться, да? Ты всегда так красиво описываешь свои чувства, а я вот словно страдаю косноязычием.

Я никак не могу перестать думать о том, что произошло прошлой ночью. То, что ты делал своим языком… Я едва не теряю сознание при одной мысли об этом! Я не слишком откровенна? Не раскрываю тебе все карты? Папа всегда говорит: «Не раскрывай все свои карты другим людям, Чарли».

Но мне нечего скрывать. Мне кажется, что я могу доверить тебе все свои секреты. Силас, я не могу дождаться, когда ты снова меня поцелуешь. Когда ты ушел, меня преследовали всякие глупые, злые мысли по отношению ко всем другим девушкам на планете. Понимаю, это дурость, но я не хочу, чтобы ты целовал подобным образом кого-либо ещё. Я не считала себя ревнивой, но я ревную ко всем, кого ты хотел до меня. Не хочу, чтобы ты посчитал меня ненормальной, но если ты хоть на одну девушку посмотришь так, как на меня, я выколю тебе глаза ложкой. А еще, вероятно, убью ее и повешу всё на тебя. Так что, если не хочешь быть слепым заключенным, предлагаю заглядываться исключительно на меня. Увидимся за обедом!

Люблю тебя!

Чарли

Я покрываюсь румянцем и кошусь на Силаса. Значит, мы… у меня был…

Я прячу записку между коленями, чтобы он не мог ее прочитать. До чего стыдно! Пережить с кем-то такой момент и не помнить его! Особенно если учесть, что он так виртуозно работает языком. Интересно, что я имела в виду? Снова кошусь на него, но на сей раз парень ловит мой взгляд. Мне сразу же становится жарко.

— Что такое? Почему у тебя такое странное выражение лица?

— Какое такое? — отворачиваюсь я. В эту секунду до меня доходит, что я не представляю, как выгляжу. Я вообще симпатичная? Роюсь в рюкзаке и нахожу свой бумажник. Достаю документы и с интересом разглядываю их. Я… нормальная. Первыми бросаются во внимание глаза, такие же, как у Джанетт. Но сестра, как мне кажется, красивее меня.

— Джанетт, как думаешь, на кого мы больше похожи, на маму или на папу?

Она задирает ноги на приборную панель.

— На маму, слава Богу. Я бы умерла, если бы мне передалась папина бледность.

От этого ответа я слегка оседаю на своём месте. Я надеялась, что мы больше похожи на отца, и, когда я его увижу, он покажется мне хоть немного знакомым. Беру дневник, желая отвлечься от факта, что я ничего не помню о людях, которые подарили мне жизнь.

Переворачиваю на последнюю страницу. Наверное, стоило с неё и начать, но я хотела узнать хоть какие-то подробности о своем прошлом. В тот день я оставила две записи: