Никогде

Сначала они посмотрели фильм на огромном экране в кинотеатре «Одеон» на Лестер-сквер. В фильме непрерывно что-то летало, взрывалось, но главный герой в конце победил. Сильвия усадила Ричарда рядом с девушкой из техподдержки, шепнув, что новенькой нужно поближе познакомиться с коллегами.

Потом они прошлись по Олд-Комптон-стрит на окраине Сохо, где подлинный шик и вульгарная безвкусица соседствуют к взаимной выгоде. Поужинали в «Ла Риш», ели кускус и еще какие-то крошечные экзотические закуски, блюдечками с которыми был уставлен весь их стол и даже часть свободного соседнего. Потом они отправились в небольшой паб на Бервик-стрит – Сильвия уверяла, что хороший. Там они пили и болтали.

Девушка из техподдержки улыбалась Ричарду, а он никак не мог придумать, о чем с ней говорить. Один раз он купил на всех пиво, и девушка из техподдержки помогла ему донести стаканы до стола. Когда Гарри вышел в туалет, девушка пересела на его место – поближе к Ричарду. Голова у него гудела от звона стаканов, лязга музыкального автомата, резкого запаха пива, разлитого рома и сигаретного дыма. Он пытался сосредоточиться на том, о чем говорили за столом, но не мог. И что самое печальное, обнаружил, что ему совершенно не интересны их разговоры.

И вдруг вся дальнейшая жизнь ясно предстала у него перед глазами, так же ясно, как если бы он увидел ее на огромном экране «Одеона». Сегодня он приведет к себе девушку из техподдержки, они займутся сексом – нежно и неторопливо, и все утро проведут в постели, ведь завтра суббота. К обеду они встанут, вместе распакуют ящики и расставят по местам его вещи. Через год – а может, и раньше – он на ней женится. Получит еще одно повышение. У них будут двое детей, мальчик и девочка. Они переедут в пригород, в Хэрроу, Кройдон или Хэмпстед, а может, и подальше – скажем, в Рединг.

Он знал, что это будет совсем не плохая жизнь. И все же… иногда просто нет выбора.

Гарри вернулся из туалета и с удивлением оглядел компанию. Все на месте, кроме…

– Где Дик? Кто-нибудь видел Ричарда?

Девушка из техподдержки пожала плечами.

* * *

Гарри выскочил из бара на Бервик-стрит. Морозный ночной воздух ударил в лицо, словно его окатили ледяной водой. Чувствовалось, что скоро зима.

– Дик! – закричал он. – Ричард!

– Я тут. – Ричард стоял, прислонясь к стене. – Вышел подышать.

– Ты в порядке?

– Да. То есть нет… не знаю.

– Ага, то ли да, то ли нет. Да уж, третьего не дано. Может, расскажешь, в чем дело?

Ричард поднял на него серьезный взгляд.

– Ты будешь надо мной смеяться.

– Ну разумеется!

Гарри поглядел на Ричарда и с облегчением отметил, что тот улыбается. Значит, они по-прежнему друзья. Гарри покосился на дверь паба, сунул руки в карманы пальто.

– Пошли. Давай пройдемся. Расскажешь, что тебя мучает. А потом я над тобой посмеюсь.

– Сволочь, – буркнул Ричард и впервые за последние недели стал похож на самого себя.

– Всегда пожалуйста. Для чего же еще нужны друзья?

Они неторопливо пошли по освещенной фонарями улице.

– Слушай, Гарри, – начал Ричард, – тебе никогда не казалось, что должно быть что-то еще?

– В смысле?

– Неужели ничего нет, кроме вот этого? – Он обвел рукой пустую улицу. – Работа. Дом. Паб. Девушки. Город. Жизнь. Неужели это все?

– Ну, вроде того.

Ричард вздохнул.

– Дело в том, что я не был на Майорке. То есть я вообще никуда не уезжал. 

* * *

Ричард все говорил и говорил. Пока они бродили по узким извилистым переулкам между Риджент-стрит и Черинг-кросс-роуд, он рассказал о том, как нашел на улице истекающую кровью девушку и решил ей помочь (не мог же он ее бросить!), и о том, что из этого вышло. А когда окончательно замерзли, они зашли в грязную забегаловку – самую настоящую забегаловку, где все жарят на свином сале, а чай подают крепкий, в огромных белых кружках с выщербленными краями, блестящими от свиного жира. Ричард говорил, а Гарри слушал. Они заказали яичницу с фасолью и тосты. А он все говорил и говорил, пока они ели, и потом – когда макали в тарелки последние кусочки тостов и пили чай. Наконец Ричард добрался до конца рассказа:

– …Дверь повернула ключ, и я снова оказался здесь, в Верхнем Лондоне. То есть в настоящем Лондоне. А… дальше ты знаешь.

Гарри молчал.

– Это все, – сказал Ричард и допил чай.

Гарри задумчиво почесал в затылке.

– Слушай, – проговорил он наконец, – это что, правда? Не прикол? Или сейчас из-за стойки выскочат оператор и ведущий с криком «Улыбнитесь, вас снимают скрытой камерой!»?

– Надеюсь, что нет. Ты… ты мне веришь?

Гарри посмотрел на счет, отсчитал деньги и положил их на пластиковый стол рядом с пластмассовой банкой кетчупа в виде огромного помидора, на крышке которой были черные засохшие капли кетчупа.

– Я думаю, с тобой действительно что-то произошло… Но не важно, что думаю я. Главное, ты сам-то в это веришь?

Ричард пристально на него посмотрел. Под глазами у него были темные круги.

– Не знаю. Теперь уже не знаю. Раньше верил. То есть я же там был. Кстати, ты тоже там появлялся.

– Ты про это не рассказывал.