Николь. Душа для Демона

Я знаю, что такое попасть в поток, когда вся жизнь вдруг сминается в одну плотную точку. От Тахира шла бешеная энергетика, и я просто млела. Передо мной мужчина, который больше не хотел ждать, не хотел себя сдерживать, не прятал свою силу и страсть, чтобы дать мне время встать на ноги.

Сильные мужские руки стиснули мою талию.

– Босоногая и растрепанная, – прошептал мне в самое ухо Тахир, – ты до одури прекрасна.

Я покинула подземный зал с родовым камнем в странном онемении. Мистический ритуал, проведенный в интимной тишине, сотворил что-то необъяснимое со мной, и мне требовалось время на принятие этого.

Помню, как повторяла за Тахиром древние слова, добавляла свои, следуя голому инстинкту.

Помню, как Тахир завязал мне на запястье желтую нить, по которой бегали едва заметные искры. А потом передал мне вторую, обжигающе-ледяную, я в ответ закрепила ее на его руке. И при наших словах клятвы нити с шипением погружались в кожу на запястьях, причиняя странную и нужную боль, делая происходящее весомым. Значимым. Бесповоротным. Мы шептали друг другу слова клятвы, а от золотой сверкающей линии на коже разбегались узоры, закручивающиеся в сложную вязь. Два браслета, неотделимых от нас. Впаянных в наши тела навсегда.

По коже ползли мурашки от непостижимой глубины самых простых фраз и ритуальных жестов, стирающих меня из этого мира и рисующих вновь. Больше не было прежней Николь Одар, и в то же время вот она я, все та же, выхожу вслед за своим мужем из призрачного помещения, существующего, словно в ином потоке времени.

И теперь, полуголую, в одной простыне и накинутом на плечи плаще, Тахир вел меня по бесконечным галереям. В глазах рябило от череды картин, колонн, лепнины и витражей. Все сверкало и переливалось в рыжем свете зимнего солнца.

– Чей это замок? – спросила я, разглядывая вокруг себя сумасшедшую роскошь застывшей зимней сказки, где даже позолоченные украшения скорее отливали холодным розовым, стремясь не выделяться из общей картины. Словно рассвет в горах.

– Твой, – прорвал мои размышления Тахир.

– Что? – переспросила я, потеряв нить беседы.

– Ты теперь моя жена, а значит, замок тоже твой, – с видимым удовольствием произнес Тахир.

– Не знала, что у тебя есть замок. – Я покачала головой, даже слов больше не нашлось. Внимательно посмотрела на… мужа, которого сложно было заподозрить в склонности к подобной роскоши.

– Я же говорил, что здесь, в долине стоит родовой замок, и там, вернее, тут, живет мать и все ее окружение, – на последних словах Тахир скривился.

Я и впрямь об этом забыла. Господский дом и Наймиха у реки – вот и все, что составляло мой мир. За попытками разобраться в себе и в своей силе упустила из виду реальный статус Тахира. Все было так гармонично там – в простом, по сравнению с этим замком, доме.

– Мы теперь будем жить здесь?

Чем дальше мы продвигались, тем сильнее гудел замок. Проносились стайки таток в серых кимоно, на бегу они умудрялись нам низко кланяться. Несколько раз подбегали мужчины в синих костюмах и пытались выудить у «внезапно вернувшегося хозяина» распоряжения.

Все напоминало растревоженное осиное гнездо.

Когда мы наконец достигли предназначенных нам покоев, Тахир выгнал всех прочь, запер дверь и обнял меня.

– Николь, нам нужно провести здесь всего сутки, чтобы родовой камень тебя полноценно принял. А потом можем вернуться в Наймиху. Ты ведь этого хочешь?

И даже не дал мне ответить, запечатывая губы поцелуем.

От скорости происходящего кружилась голова. Тахир взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

– Хочешь, можем жить здесь. Можем уехать в столицу, у меня там есть дом. Можем уехать путешествовать. Мы теперь свободны.

– Я хочу тебя, прямо здесь и сейчас, – только и смогла выдавить я, ошеломленная открывшимися перспективами.

– Все, что пожелаешь, госпожа Ирдас, – выдохнул мне в губы Тахир и подхватил на руки.

К столу, заставленному едой, мы добрались далеко не сразу.

Голые после купания, с высыхающими каплями воды на коже, мы уселись в глубокие кресла, обитые красным бархатом, и подняли за нас бокалы вина. Бесстыдные, свободные, мы пили хмельной напиток и любовались друг другом. Дразнили глазами, провокационными жестами, двусмысленными фразами. Я заворожено смотрела, как медленно движется бронзовый луч солнца по смуглой коже мужа, и с восторгом понимала, что это все не сон.

Тахир мне что-то рассказывал о своих владениях, но под его взглядом, блуждающим по моему неприкрытому телу, все мысли превращались в строчки стихов, покорно ложащиеся на невидимую музыку, хотя из всех звуков я отчетливо слышала лишь свое тяжелое дыхание и лихорадочный стук сердца.

Смысл его последней фразы дошел до меня не сразу.

– Не двигайся.

– Что? – сорвалось с моих враз пересохших губ.

Он опустился передо мной между моих раздвинутых колен.