Никола Тесла. Изобретатель тайн

Высоко ценя ваше время, в прошлую пятницу я позволил себе уйти пораньше, чтобы набросать несколько сжатых тезисов, которые при небольшом усилии с вашей стороны окунут вас в мир тех сведений, которые я накопил ценой тяжких трудов».

Далее я сослался на немецкого профессора Адольфа Слаби, назвавшего меня «отцом телеграфии». К письму были подверстаны высказывания лорда Кельвина и сэра Уильяма Крукса, которые восторженно отзывались о других моих изобретениях в этой области, в частности об осцилляторе для генерации радиочастот.

«…Прошу простить меня за это отступление. Хочу напомнить — мои патенты в этой еще не до конца исследованной области обеспечат вам более надежные преимущества, чем мои патенты на многофазную систему передачи электроэнергии, если, конечно, вы захотите их получить, Мои изобретения запатентованы в США, Австралии, Южной Африке и Европе…»

Свое письмо я закончил задиристо:

«Позвольте напомнить, что, если бы мир был полон одних малодушных и скупых людей, не было бы великих открытий. Рафаэль не создал бы своих шедевров, Колумб не открыл бы Америки, не был бы проложен атлантический кабель. Вы именно тот человек, который должен заняться моим предприятием, потому что оно принесет неисчерпаемые блага человечеству».

Некоторое время старик смаковал в уме это дорогое для него воспоминание.

Чтобы вернуть его к реальности, психонавты телепатическим образом подвигали по столу пачку с сигаретами.

Хозяин очнулся.

— В ответном письме Морган предложил мне прислать изложенный на бумаге черновик контракта и детали будущего предприятия.

Во время рождественских праздников произошло окончательное объяснение. Морган решительно настаивал на условии, что в будущем предприятии он будет исключительно пассивным партнером. Это условие он почему-то объявил шепотом.

— Вы понимаете, что это значит, мистер Тесла?

— Да, сэр, понимаю.

— Отлично. Буду с вами откровенен. У меня сложилось о вас не очень хорошее впечатление. Вы противоречивы, хвастливы, и, не считая сделки с Вестингаузом, вам еще только предстоит доказать жизнеспособность других ваших изобретений. С другой стороны, я ценю ваш талант, поэтому выложу карты на стол. Если мы станем партнерами, прежде всего мы должны твердо определиться в конечной сумме. Запомните, вам не удастся уговорить меня дать вам еще. Для начала мне нужна передающая станция для установления связи через Атлантику. Только станция! Сколько это будет стоить, мистер Тесла?

Старик надолго замолчал, потом признался:

— Я тогда сморозил откровенную глупость! Я растерялся! Кто бы не растерялся, получив предложение — я имею в виду деловое предложение! — от самого Моргана?!

Пауза.

— Со мной такое случалось… Я неожиданно заявил, что мне не нужны деньги. Мне дорога сама возможность сотрудничества с таким великолепным человеком, как он, мистер Морган. Я заявил, что никто, кроме него, не может определить истинную ценность научного открытия и великого изобретения. Это была несусветная глупость. Не знаю, что со мной случилось, и объяснить эту слепоту иначе, как воздействием чуждых, противоборствующих мне сил, не могу. Я предложил мистеру Моргану самому назначить цену.

Но я не на того напал. Моргана ничем нельзя было сбить с занятых им позиций. К моему предложению он отнесся скептически и, наведя на меня свой артиллерийский нос с крупной бородавкой на боку, потребовал:

— Этого недостаточно. Дайте мне конкретику. Мне нужны цифры.

— Во время нашей первой встречи я уже озвучил цифру — сто тысяч долларов. Этого должно хватить для строительства трансатлантического передатчика высотой девяносто футов (28 метров).

— Вы, наверное, имели в виду сто пятьдесят тысяч на возведение башни и половину капитала компании?

Морган полез за чековой книжкой, выписал чек и передал его изобретателю.

От такой суммы у меня закружилась голова. Я сделал еще одну глупость — предложил мистеру Моргану негласно взять на себя управление предприятием.

Дальше — больше. Меня понесло, и я настоял, чтобы к нему перешел пятьдесят один процент акций. Я был согласен на сорок девять.

Он потер переносицу, затем как-то странно посмотрел на меня и согласился: