Николае

Сначала Бак не заметил двух свидетелей. В том конце стены, где они обычно стояли и проповедовали, вдоль кованой железной решетки прогуливалась небольшая группа матросов. Моряки разговаривали по-английски, и один заметил: «По моему, они вон там». Остальные, повернувшись, начали пристально вглядываться. Бак последовал за их взглядами вдоль решетки до каменного строения. Прислонившись к нему спиной, притянув ноги и положив подбородки на колени, сидели две загадочные фигуры. Они были неподвижны, и, казалось, спали. Моряки тупо уставились на них и на цыпочках подошли поближе. Они не подходили к решетке ближе чем на сто футов, очевидно, достаточно наслушавшись рассказов. Они не собирались их дразнить, как, наверное, ради интереса можно было бы поступить с животными в зоопарке. Эти двое были больше чем животные. Они были опасными существами, которые отличались тем, что «поджаривали» людей, пытавшихся подшутить над ними. Подходя к решетке открыто, Бак тем не менее не хотел привлекать к себе внимания. Он дождался, когда морякам стало скучно, и они ушли.

Как только молодые люди ушли, Илия и Мойша подняли головы и посмотрели прямо на Бака. Его потянуло к ним. Он приблизился к решетке. Свидетели поднялись и встали не далее, чем в двадцати футах от Бака.

— Можете ли вы рассказать подробнее о местонахождении моего друга, прошептал Бак.

— Имеющий уши…

— Я уже слышал это, — ответил Бак, — но мне…

— Ты осмеливаешься прерывать слуг Всевышнего Бога? — спросил Илия.

— Простите меня, — сказал Бак. Он хотел продолжить, но не решился. Мойша заговорил.

— Сначала ты должен поговорить с тем, кто тебя любит.

Бак подождал еще, но свидетели стояли молча. Он в замешательстве развел руками, но вдруг почувствовал какую-то вибрацию в сумке, висевшей у него на плече, и понял, что звонит телефон, лежавший в ней. Как поступить? Если нельзя было прерывать слуг Всевышнего Бога, то можно ли было при них отвечать на телефонные звонки? Он чувствовал себя полным идиотом. Вытащив телефон, он отошел от решетки, нажал на кнопку, открывающую крышку, и ответил: «Это Бак».

— Бак! Это Хлоя! У вас там сейчас полночь?

— Ну да. Хлоя, но я сейчас…

— Бак, ты спал?

— Нет, и я…

— Просто скажи мне, Бак, что ты не в отеле «Царь Давид».

— Я там остановился, но…

— Но в данный момент ты не там?

— Нет, я у…

— Дорогой, в общем, я не знаю, как тебе это объяснить: У меня какое-то предчувствие, что ты не должен быть в этом отеле сегодня ночью. Я чувствую, что сегодня ночью ты не должен оставаться в Иерусалиме. Я не знаю, что будет завтра, и не разбираюсь в этих вещах, но ощущение такое сильное…

— Хлоя, я тебе перезвоню, ладно? Хлоя помедлила:

— Хорошо, но разве ты не можешь поговорить со мной в такой момент, когда…

— Хлоя, я не останусь сегодня в «Царе Давиде», и меня не будет в Иерусалиме ночью, хорошо?

— Ты меня успокоил, Бак, но все-таки мне бы хотелось поговорить…

— Я перезвоню тебе, ладно?

Бак не знал, что думать об уровне, который Брюс называл «жизнь в духе». Свидетели намекали, что он найдет того, кого ищет, в Галилее, которой больше не существовало. Галилейское море теперь называлось озером Тиберия. Его сон, если из него вообще можно было извлечь хоть какой-нибудь смысл, призывал его по какой-то причине отправиться в Египет. Теперь свидетели хотели, чтобы он воспользовался своими ушами, чтобы все понять. К сожалению, он не был Иоанном Богословом, но он не намеревался отступать. И как они узнали, что сначала ему нужно поговорить с Хлоей? Он достаточно долго общался со свидетелями, чтобы понять, что их поступки всегда граничили с чудом, но хотел, чтобы они выражались не так загадочно. Он здесь выполнял опасное задание, и если они могли помочь ему, то ему хотелось, чтобы они это сделали.

Поставив сумку на землю, Бак сел сверху, чтобы показать, что он весь во внимании. Наклонившись друг к другу, Илия и Мойша начали шептаться, а затем подошли к решетке. Бак начал приближаться к ним, как когда-то, при первом посещении их вместе с раввином бен-Иегудой. Внезапно оба свидетеля подняли руки и начали кричать изо всей силы, на которую только были способны легкие. Сначала Бак остановился в нескольких футах от решетки, но затем в испуге попятился назад, споткнувшись о свою собственную сумку. Илия и Мойша продолжали надрываться, цитируя стихи, по которым Бак узнал книгу Деяния Апостолов и проповеди Брюса.

Они кричали: «И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши, и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут».

Бак помнил, что этот отрывок был длиннее, но свидетели остановились и пристально посмотрели на него. Разве он уже был стариком? Ведь ему только что исполнилось тридцать два года? Неужели он был одним из стариков, вразумляемых сновидениями? Знали они об этом или нет? Может быть, они говорили ему, что нужно прислушаться к его сну?