Николай

Быстрее, чем я успеваю подумать о том, что все это мне мерещится, ее глаза светятся золотом. Я говорю себе, что у меня галлюцинации от потери крови, но происходит нечто удивительное. Тепло. Во всем моем теле. Начинает также медленно разгораться, как перед будущим пламенем, отогревая мои чувства.

Знаю – это не галлюцинации. Это реально. Магия. Судьба. Ее удел. Причина, по которой Амели прислали ко мне.

Отвлеченный на триаду, Варшан даже не видит, как я быстро подношу руку к его горлу, прерывая поток слов.

Он все еще удерживает меня, не давая на полную использовать силы, но теперь, когда я вцепился в него, ничего кроме смерти не заставит меня его отпустить.

– Первой твоей ошибкой было то, что ты решил, что сможешь подавить меня, – рычу я хриплым голосом. Я сжимаю еще сильнее, достаточно сильно от чего его глаза расширяются от паники.

Достаточно сильно, чтобы почувствовать, как натянулись его сухожилия в шеи из-за напряжения.

– Вторая ошибка – ты угрожал моей женщине, которую я люблю. Твои преступления тяжкие и караются смертью, и как твой принц, принц Темных – это мой долг привлечь тебя к ответственности. Сейчас, мой старый друг… больной на всю голову.

Я вглядываюсь в ужас на его лице, когда мои пальцы впиваются в его шею, рассекая мышцы, связки и артерии. Чувствуя его пульс в ладони, и горячая жидкость хлынула по моей руке и брызнула на лицо. И когда рука сжалась в кулак, а голова Варшана висит лишь на позвонках, я ломаю их как ветку и отбрасываю куски его туши в сторону, не желая, чтобы его грязь была на мне.

Амели бежит ко мне, освободившись в результате его смерти.

– О, Боже мой, малыш. Нико, я сожалею! Знаю, ты сказал мне уезжать, и почти уехала, но не смогла! Не смогла оставить тебя. Я должна была вернуться!

Я смотрю на Амели и улыбаюсь, подняв окровавленную руку, я провожу по ее щеке.

– Все в порядке. Все хорошо, детка. Тебе больше не нужно плакать,- произношу я, внезапно почувствовав себя вялым и слабым.

Мы оба смотрим вниз, чтобы оценить раны, осознавая, что я даже не пытаюсь встать. Кровью пропитался каждый сантиметр моей рубашки, и я знаю, что в основном это моя кровь.

Мое лицо, словно наполняется свинцом, с каждой секундой становится тяжелее. А внутри… внутри, я понимаю, что что-то не так. То, что на мгновение я проигнорировал из-за выброса адреналина.

– О нет, – плачет она, нежно касаясь моего лица. – Тебе больно. Что я могу сделать? Тебе нужна помощь! – она судорожно оглядывается назад, ища хоть какую-нибудь живую душу.

– Здесь нет никого. Мы ничего не можем сделать. Я исцелюсь, – уверяю я ее. Но знаю, что это ложь. Я не смогу выкарабкаться. Не без чьей-то помощи.

– Позволь мне помочь тебе. – Она оттягивает вниз вырез свитера, рвет ткань, чтобы полностью обнажить грудь. – Дыши мной. Позволь помочь тебе исцелиться.

Я качаю головой, и тут же вздрагиваю от боли. Я знаю, что получил серьезную травму головы.

– Нет. Нет, я не буду этого делать.

– Пожалуйста! Со мной будет все в порядке, обещаю. Это ведь поможет тебе исцелиться? Ведь так?

Я знаю, что должен лгать, но почему-то со смертью, глядящей мне прямо в лицо, я даже не могу найти в себе силы ничего не говорить, кроме правды.

– Да. Поможет.

– Тогда сделай это. Прошу. Я люблю тебя, Нико и я не позволю тебе оставить меня. Ты обещал! Ты обещал не уходить! Пожалуйста, ради меня.

Она садится рядом со мной и подставляет горло и грудь прямо к моему рту.

– Умоляю, – просит она. Одинокая слезинка бежит по ее подбородку и падает на мои окровавленные губы. И… моя судьба предрешена.

Я заключаю ее в колыбель своих рук, игнорируя стреляющую острую боль по всему телу. Нормальное явление, которое скоро закончиться. Сначала я целую ее шею, нежно, едва ли касаясь ее губами. Затем я закрываю глаза и вдыхаю.

Я вдыхаю рай. Блаженство. Жизнь.

Золотистый свет льется в мое тело. Я пробую его на вкус. Улавливаю запах. Слышу его. Черт, я становлюсь им. Невесомый, я парю на пушистых облаках эйфории, где мои чувства вспыхивают в экстазе. Я лечу, целую солнце, чувствую, как теплый ветер щекочет мое тело. И Амели со мной. Смеется, улыбается, целует, любит, живет, умирает…

Умирает.

Я открываю глаза и осознаю, что ее тело резко осело около моего. Она не произносит ни звука, когда я нежно укладываю ее на спину.

– Амели! Амели, малышка, поговори со мной.

Но я знаю, что уже слишком поздно. Каждая травма, которую я получил теперь у нее. Она забрала их, забрала мою боль. Она забрала мою смерть, чтобы даровать жизнь.

Я качаю в руках ее бездыханное тело, выкрикивая ее имя снова и снова. И каким-то чудом она делает неглубокий вдох и с трудом открывает глаза.

– Амели, что ты натворила, детка? Что ты сделала? – Слезы текут по щекам и попадают в рот. Они теплые и соленые. Слезы. Мои слезы.

– Все хорошо. Это должно было случиться. Ради этого меня послали, – шепчет она.

Слезы текут быстрее и сильнее, затуманивая мой взгляд.